К существенным признакам остроты состояния следует относить не только механизмы бредообразования. Для острых состояний (быстро развивающихся и относительно непродолжительных) характерна диффузность бредовых расстройств, т. е. склонность к включению в бре­довую фабулу максимально широкого круга явлений, событий и лиц из своего окружения. Диффузность наиболее свойственна ассоциатив­ному бреду, тогда как бред воображения может быть как диффузным, так и парциальным. В острых состояниях больные ощущают угрозу повсюду, а в хронических — даже замысловатые бредовые построе­ния сосуществуют с адекватной оценкой обыденного окружения, что говорит о их относительной парциальности. Хотя интерпретативные механизмы мало характерны для острых и диффузных бредовых рас­стройств, элементарные интерпретации всё же возможны. Так, боль­ная, повсюду замечающая особое отношение к себе, догадывается, что автомашины притормаживают поблизости специально ради неё. При этом она испытывает зуд на спине. Сопоставляя одно с другим, она ре­шает, что из машин на неё чем-то воздействуют, и раз это воздействие бесконтактное, значит — лучевое.

Таким образом, нельзя считать, что острота состояния определяется механизмом бредообразования. Логичнее думать, что темп нарастания некритичности и её глубина, в зависимости от которой бред отлича­ется диффузностью или парциальностью, определяют предпочтитель­ность ассоциативного или интерпретативного бредообразования. При стремительном развитии некритичности и неспособности критичес­ки осмыслить широкий круг явлений не только предпочтительны бо­лее быстрые типы мышления (в частности, ассоциативное), но и нет потребности в более требовательном осмыслении своих интуитивных предположений. Плавное нарастание некритичности создаёт условия для более обстоятельного интерпретативного осмысления происходя­щего, а её меньшая глубина требует большей «обоснованности» для подтверждения интуитивных догадок.

Общий клинический прогноз, особенно прогноз микросоциальной адаптации, в значительной мере определяется не столько сохранением или прекращением активного бредообразования, сколько формиро­ванием более или менее критического отношения к бредовым идеям. Так, иногда у амбулаторных больных бредовое переживание повышен­ного внимания к себе возникает практически каждый раз при выходе на улицу. Тем не менее критические сомнения в правомерности этого переживания приводят к его быстрой дезактуализации, и оно не отра­жается на поведении больных.

Возможность полной ретроспективной критики в отношении бре­довых идей сомнительна. Бывают случаи, когда пациенты уверенно отрицают правдоподобность всех прежних бредовых умозаключений. Но крайняя редкость таких случаев заставляет предполагать, что боль­ные не вполне искренни в этом своём отрицании, а подыгрывают луч­шим врачебным ожиданиям.

Следует выделить по меньшей мере два параметра, которые опре­деляют степень критичности к содержанию бреда. Первый заключает­ся в общем уровне критического осмысления действительности, бла­годаря которому отрицается возможность наименее правдоподобных и приемлемых для социума представлений. Так, ошибочность мыслей о телепатии признаётся легче, чем о претензиях на жилплощадь, пред­ставления о воскрешении из мёртвых отрицают скорее, чем о присутс­твии инопланетян. Общий уровень критичности снижается постепенно и необратимо при прогредиентном течении хронических бредовых пси­хозов (при углублении шизофренического дефекта), создавая предпо­сылку для некритичного отношения к формированию фантастического содержания бредовой фабулы. После острых состояний с фантастичес­ким содержанием бреда общий уровень критичности восстанавливается относительно быстро, причём в некоторых случаях на высоте состояния он колеблется, что заставляет пациентов сомневаться в правдоподоб­ности своих бредовых представлений.

Ретроспективное критическое отношение к бредовым идеям сущес­твенно зависит и от механизма бредообразования (второй параметр). Даже когда ассоциативный бред не имеет нелепого содержания, боль­ные легко приходят к заключению о неправомерности относящихся к нему представлений, поскольку содержание ассоциаций всегда пола­гается субъективным, а претендующих на объективность подтвержде­ний своей правоте найти нельзя.

Интуитивные бредовые (как и небредовые) догадки, в том числе со­четающиеся с ассоциативным или интерпретативным бредом, обычно также относительно легко признаются ошибочными, но многое зависит от индивидуальной склонности доверяться интуиции. Как бы то ни бы­ло, интуитивное проникновение в сущность отношения к себе со сторо­ны окружающих обычно позволяет заметить особое выражение их лиц, испытать «энергетическое» влияние и пр., а подобные субъективные на­блюдения и ощущения, которые невозможно перепроверить и сравнить с впечатлениями окружающих, могут длительное время сохранять для больных видимость объективности, что препятствует восстановлению критики.

Интерпретативные бредовые идеи — наиболее стойкие, посколь­ку умозаключения, опирающиеся на логику и реальные факты, всег­да представляются наиболее доказательными. Даже по окончании активного бредообразования больные подчёркивают, что они «ниче­го не придумали», отсылают за подтверждениями к свидетелям, а по­пытки разубеждения воспринимают как обидное для них недоверие. Альтернативные толкования событий представляются им только тео­ретически или формально возможными, по-настоящему не имеющими к ним отношения.