В психиатрии в понятие «обманы восприятия» не включаются пос­ледствия патофизиологических или патолого-анатомических измене­ний в органах чувств. Восприятие как психический акт состоит их трёх структурных компонентов: ощущения физикальности (т. е. сенсорного отражения в психической сфере физических свойств воспринимаемого явления, например цвета, формы, тембра и т.д.), понимания (когни­тивной оценки этих физических свойств, явления в целом и в контекс­те ситуации) и эмоциональной окраски воспринимаемого образа (уси­ливающей мотивацию адаптивного поведения). Хотя эти компоненты трудноразделимы, при обманах восприятия речь идёт об обязательной неадекватности первого из них. В противном случае можно было бы относить к нарушениям восприятия практически всю психиатричес­кую симптоматику. (Такой расширительный подход использовал более полувека тому назад P. Matussek, указавший на нарушение восприятия при остром бреде.) Тем не менее при психопатологическом анализе обманов восприятия следует иметь в виду и два других компонента, чтобы лучше понять различия в формировании и проявлении этих рас­стройств.

Воспринимаемые образы соотносятся с тремя сферами: внешней действительностью, своим телом и собственной психической деятель­ностью (субъективным пространством, которое может проецироваться и вовне). По терминологии С. Wernicke, эти образы принадлежат, соот­ветственно, к алло-, сомато- и аутопсихике.

В дифференциации воспринимаемых образов, относящихся к каж­дой из этих сфер, участвуют все три структурных компонента. Воспри­ятия, принадлежащие к сомато- или аллопсихической сфере, особенно чётко различаются по качеству ощущений, относящихся к внутренней или же внешней чувствительности. Проекция восприятия в этих двух сферах разграничена в пространстве поверхностью собственного те­ла. Объективизировать особенности аутопсихических образов гораздо сложнее, хотя они и несомненны для индивидуума. В норме об ауто­психическом восприятии можно говорить с известной долей условнос­ти, поскольку физикальный компонент воображаемых образов пред­ставляет собой лишь неполноценную копию или имитацию физических свойств образов реальности (степень этой неполноценности различна: у одних людей представления — жалкое подобие реальности, у других они близки к ней). В состоянии бодрствования это качественное раз­личие в восприятии предметности реальных и представляемых образов всегда чётко определяется, но в известном нам материальном мире нет адекватной аналогии для демонстрации этой разницы, которая обус­ловлена участием или неучастием периферической нервной системы, в частности органов чувств, в восприятии реальности. Сколь бы ни бы­ли красочны представляемые образы, их, в отличие от реальных, можно сравнить лишь с призраками, которых никто не видел (кроме как в кино), но любой может представить в соответствии со своими способностями к воображению.

Не менее сложно отграничить аутопсихические образы от сомато- и аллопсихических по их пространственному проецированию. Ауто­психика осознаётся как продукт психической деятельности, и поэтому ассоциируется с органом, отвечающим за неё, т. е. с мозгом. Если люди думают, что их эмоции рождаются в груди, то и проецируют их туда. Представления и воспоминания во многом отражают происходящее во внешнем мире, поэтому они могут легко проецироваться и в на­ружное, и в телесное пространство и соотноситься с органами чувств, а могут не определяться в пространстве. Главные их отличия — качес­твенные: у них нет полноценного ощущения предметности, а их пере­живание эмоционально окрашено иначе. Сводная характеристика их особенности, по В.Х. Кандинскому: отсутствие «чувства объективной действительности». Представление, которое приобретает хотя бы одно из ощущений предметности (т. е. настоящего, а не воображаемого зву­ка, цвета и пр.), становится галлюцинацией.