При пожизненных аффективных расстройствах, как и в рамках очерченных болезненных эпизодов, депрессивный, маниакальный и тревожный аффекты могут быстро чередоваться как аутохтонно, так и в зависимости от ситуационных факторов. В таких случаях устанавливается эмоционально лабильный тип личности. Идентичные проявления лабильности могут формироваться в ремиссиях после обострений функциональной патологии, что лишний раз свидетельствует об общности их психопатологической сути. Если при этом выражена зависимость от ситуационных условий, определяется нажитая реактивная лабильность, а если преобладают спонтанные изменения настроения — эмоциональная (аффективная) лабильность.
Большая или меньшая склонность к лабильности зачастую отмечается при пограничном типе личности. Составляющие её аффективные нарушения придают особую выразительность индивидуальным психологическим особенностям больных, в том числе и возрастным характеристикам. Пограничный тип личности не удаётся наблюдать вне рамок психопатологического диатеза. Поэтому неудивительно, что в психиатрической литературе к его признакам причисляются некоторые психопатологические (в частности, деперсонализационные) симптомы. Неспособность справиться со своими интенсивными эмоциями обычно клинически характеризуется как склонность к импульсивности и недостаточность самоконтроля. Присущие подростково-юношескому возрасту особенности также могут выступать в заострённой форме: склонность к метафизической интоксикации, лёгкость создания себе кумиров и их ниспровержения. В случаях идеоманической конституции (см. раздел «Психическая патология и норма») личности пограничного типа жёстко придерживаются принятых ими понятий, готовы для их защиты на любые конфликты, угрозы и даже самоповреждения, но их позиции могут быстро меняться, как и эмоциональное состояние, в том числе и вслед за ним. Их образ своего Я зачастую не столько не сформирован, как это отмечается в МКБ-10, сколько изменчив (чему способствует эмоциональная лабильность) или находится в стадии активного поиска, отражая не только ювенильность этих лиц, но и стремление к напряжённой познавательной и (или) самопознавательной когнитивной деятельности.
Ранее неоднократно констатировалось, что в клинической практике личностные типы редко представлены в чистом виде, более вероятно их «мозаичное» сочетание. Однако в комбинировании типологических личностных вариантов патологии следует усматривать не простую аналогию с констелляциями симптоматики в рамках болезненных эпизодов. Изучение смешанных состояний на материале психиатрических стационаров позволило установить их частоту — около 20%. В практике пограничной психиатрии, включая пожизненные («личностные») расстройства, их распространённость гораздо выше. Так, среди гипертимов склонность к тревожности явно превышает половину случаев. (При отсутствии гипертимии патологическая тревожность встречается ещё чаще.) Для шизоидов характерно не только сочетание ангедонии и алюпии, но также и частое присутствие психастенического радикала. Это указывает на психопатологическую закономерность: чем ниже интенсивность расстройств (а пожизненные нарушения, соответствующие понятию «психопатии», относятся именно к неглубоким), тем выше вероятность смешанного аффекта. Объясняется данная закономерность тем, что врождённая симптоматика представлена преимущественно своими негативными компонентами, которые сочетаются вполне естественно. Ангедония, алюпия и неуверенность нисколько не противоречат друг другу, тогда как тревога и печаль, с одной стороны, и веселье, с другой, мало совместимы, и для них более вероятно альтернирующее возникновение, в том числе быстрое чередование как вариант смешанного состояния. Тревога и печаль (как хорошо известно) также не способствуют взаимоисключению и часто комбинируются.