Б. О.С., 1937г. рождения.
Поступила в психиатрическую больницу 13.11.73 г.
(Очень любопытны обстоятельства госпитализации, рисующие юридические нравы того времени в нашей стране.)
Больная поступила по «направлению» районного суда, который рассмотрел дело об убийстве старушки и без проведения судебно-психиатрической экспертизы, без вынесения постановления о принудительном лечении (в соответствии хотя бы с тогда существовавшим УК РСФСР) принимает решение о направлении на лечение психически больной. В каком качестве? Невменяемой? Но решения об этом не было. В качестве объекта принудительного лечения? Также нет. Направляет просто так, как психическую больную в обострении.
Итак, больная поступает в стационар. Упуская большую часть анамнеза, обратим внимание только на то, что эпилепсией Октябрина страдала много лет, к моменту поступления в стационар она была лишена обеих рук. Правая рука была ампутирована в области нижней трети предплечья, левая рука — в средней трети плеча. Незадолго до поступления она, находясь в православном храме, вдруг увидела глазами муху-ангела, которая села ей на нос и заговорила человеческим языком: «Вот эта старуха, стоящая перед тобой, на самом деле есть черт. Если ты ее не убьешь, погибнешь сама и погибнут люди. Убей старуху». Октябрина вышла из церкви, подобрала валяющееся невдалеке кайло, вернулась в храм божий и ударила кайлом старушку. Каким образом она удерживала двумя культями орудие убийства, понять невозможно, но факт остается фактом — одним ударом она, как сама впоследствии говорила, «убила черта и освободила человечество от беды». Ее тут же поймали, допросили. Естественно, работники правоохранительных органов сразу же поняли, что имеют дело с душевнобольной. Но вместо экспертизы и законного судебного разбирательства последовало немедленное решение судьи о направлении в стационар.
В психическом статусе в отделении отмечалось: на протяжении всего периода госпитализации была в ясном сознании, за исключением редких эпилептических приступов. Спустя три недели галлюцинаторно-бредовая симптоматика купировалась, но критика не появилась до конца лечения. Убежденно рассказывала про муху-ангела, которая и заставила ее спасать человечество. При этом, останавливаясь прямо в коридоре, иногда стоя, а порой и на коленях, истово молилась культей правой руки. Отмечалась обстоятельность мышления и речи, застреваемость на мелких подробностях и деталях, выраженная слащавость и угодливость в поведении. Особенности ее личности не вызывали ни малейшего сомнения в этиологии психотического состояния. Октябрина пролечилась тогда в стационаре полтора месяца и была выписана как обычная больная, без всяких судебных процедур и решений, вне психоза, хотя и без критики к перенесенному состоянию.
В последующем она многократно, почти ежегодно поступала на лечение в стационар женского отделения, хотя психотические состояния больше никогда не повторялись. Отмечалось выраженное эпилептическое слабоумие, не более того. При анализе случая прежде всего мы должны дать правильную оценку психопродуктивной симптоматики, толкнувшей пациентку на убийство. Приступообразно возникший психоз дебютировал острым галлюцинаторным синдромом с немедленным присоединением вторичного галлюцинаторного бреда с элементами парафренизации, экстатически-религиозного по характеру. Совершенно однозначно механизм совершения ООД был психопродуктивный. Убийство, в отличие от первого больного, было совершенно не в связи с грубыми личностными изменениями, а в результате молниеносного развития острого эпилептического психоза.