Психические расстройства при наркомании
В руководствах по психиатрии, различных классификациях, учебниках и пособиях признаки психических заболеваний описаны понятно, четко и убедительно. Читаешь и думаешь, что все просто, запомни критерии и симптомы, и ты уже диагност. Но вот перед тобой предстает реальный, живой человек, и путаются симптомы, пересекаются мнения, не согласуются сведения из анамнеза и то, что предстает перед нашим взором. Ну, казалось бы, что проще клиники алкоголизма или наркомании? Твои соседи — Ваня, Петя, Сережа соображают на троих, опохмеляются и скандалят. Вот и алкоголизм. Четвертый — Игорь, дурашливо веселый, с бегающими глазами, расплывающейся улыбкой, торчащим из кармана одноразовым шприцом — наркоман! Не тут-то было!
Случай 20. Ошибочная диагностика шизофрении? Наркомания?
A P.P., 1976 г. рождения.
Анамнез со слов матери: отягощенность психиатрическими заболеваниями отрицается. Родился от 3-й нормально протекавшей беременности. У матери 1-я группа крови, резус отрицательный, у отца 1-я группа, резус положительный. Родился в срок, закричал сразу. Вес при рождении — 3100 г. Кормить принесли на 2-е сутки, выписан на 5—6-й день. Перенесенные заболевания на первом году жизни мать отрицает. Развивался по возрасту: к году начал произносить первые слова. Болел простудными заболеваниями, ветряной оспой. В детский сад пошел в 5 лет, ходил с удовольствием, «просил разбудить пораньше, чтоб не опоздать», с детства был очень общительный. Хорошо рисовал, лепил, участвовал в городском конкурсе «рисунок на асфальте», где среди участников школьного возраста занял второе место. До школы уже мог читать по слогам. В школу пошел в 7лет. В начальных классах начал писать стихи, посвятил родителям, написал в те дни, когда родители на неделю выехали из города и оставили детей у бабушки, говорил, что «скучал». В начальных классах был ударником. В старших классах появились тройки. Учителя отзывались о нем так: «Талантлив, но лентяй». Дома пародировал учителей (мимику, речь), чаще тех из них, которых не любил. В б— 7-м классе около года посещал спортивную секцию восточной борьбы каратэ, после этих занятий стал «пожестче характером, до этого был мягким». В эти же годы несколько месяцев «участвовал» («состоял») в дворовых, подростковых группировках, но старался не выходить гулять на улицу — а только в школу. Просил, чтобы мать вызывала его только к отдельным друзьям — узкому кругу знакомых парней, в основном к одноклассникам, просто не хотел участвовать в деятельности этих группировок. Со слов матери, «если бы хотел, я бы не удержала». При этом она не называет его трусом, был трудолюбив, талантлив, общителен, защищал младших по возрасту ребят. «Даже сейчас многие ему верят и дают деньги в долг», «никогда не предает друзей». Считает, что Р. помягче по характеру, чем младший сын, тот — «сухой», только после армии я его не узнаю — это не мой сын. В 7—8-м классе увлекся игрой на гитаре, сам освоил азбуку игры, хорошо поет, имеет слух — «это наследственное — отец у нас хорошо поет». Увлекался жанром бардовской песни. Особого интереса к учебе не проявлял. Самостоятельно в 14 лет в дни летних каникул работал на заводе. В 15 лет после 8-го класса ушел из школы и устроился работать на этот завод, хотя родители и желали, чтобы он продолжал учиться, «просто не захотел». Зарплату приносил матери, работал хорошо, быстро схватывал все, отзывались о нем хорошо, сам в отсутствие мастера чинил станки, всегда приезжал и возвращался на завод с матерью, ждал окончания ее рабочего дня.
(Мы видим, что преморбидно наш пациент был совершенно здоров, общителен, весьма эмоционален, отличался разносторонними интересами, активностью. Что же случилось дальше?)
В 18 лет охотно пошел служить в ряды Вооруженных сил. Вначале предложили служить в структуре МВД, охранять осужденных где-то в Сибири, но Р. отказался. Был призван служить в строительную часть г. Казани. Отношения с сослуживцами были хорошие, часто просили играть на гитаре. Во время службы нередко ездил на выходные домой. В один из приездов сильно заболел, несколько дней пролежал в больнице г. Набережные Челны с высокой температурой и диагнозом: острый гнойный бронхит. Со слов матери, имелась выписка и все анализы. В эти дни из части несколько раз приезжали посыльные в связи с тем, что вовремя не вернулся в часть.
По возвращении к нему отнеслись\ со слов матери, |как к дезертиру», «в одних трусах поместили в обезьянник с бетонным полом, хотя у сына сохранялась субфебрильная температура, где якобы его били и он терял сознание»; его заставляли проходить «сквозь строй», когда каждый солдат должен был его ударить. Мать упомянула имя майора Ганзова, кабинет которого сын якобы убирал в одних трусах на глазах у всех — и женщин, и гражданских служащих, после в наручниках поездом отправили служить в г. Самару, где служили ранее осужденные солдаты. Над сыном стали издеваться уже сами солдаты, «могли ударить половыми досками по голове», угрожали, если будет жаловаться, заставляли сбегать из части за водкой.
(В начале развития болезненного состояния, со слов матери, имел место факт неуставных отношений и как следствие — побег из армии.)
Из Самары сын сбежал и вернулся домой. Со слов матери, голова вся была в засохших от крови корочках. Мать сводила сына в военкомат, где он написал объяснительную, указал, что служить не отказывается, просто хочет поменять место службы, войсковую часть, при этом указал причины. В военкомате, со слов, обещали разобраться. Но все оставалось по-прежнему, домой постоянно приходил участковый милиционер, чтобы забрать сына, родители скрывали и не выпускали его. В эти дни больной неоднократно пытался покончить жизнь самоубийством (первая попытка суицида была в 1995 г.), вскрывал себе вены, начал употреблять спиртные напитки, «буянил дома», «без видимой причины стал драться». Приглашенный на дом терапевт посоветовала обратиться в ПНД, чтобы не потерять сына. P.P. находится на диспансерном наблюдении ПНД с 1995 г., когда стал замкнутым, уединялся, был агрессивен к родным, говорил, что в нем 2 человека, что он «шизофреник». Неоднократно совершал суицидальные попытки, пытался вешаться, выброситься с балкона, отказывался от еды. С 1997 г. многократно (12раз) госпитализировался в ПНД г. Набережные Челны. Вначале с диагнозом: «мозаичная психопатия. Стадия декомпенсации», в дальнейшем с диагнозом: «шизофрения». Госпитализации были связаны, как правило, с конфликтами в семье, агрессивным поведением в отношении родных, часто провоцируемым приемом алкоголя либо токсичных средств. При поступлении в стационар 22.04.97 г. принимал вычурные позы, в беседе с врачом заявлял, что он набирает силу от сатаны, что он слуга сатаны — «просатанус», что сатана отдает ему приказы «отрезать ухо человеку, перерезать горло ножом, ножом убить мать этого человека». После проведенного лечения психотическая симптоматика купировалась.