Одной из самых своеобразных нарастающих дисгармоний личности является синдром юношеской философической интоксикации. Хотя большая часть исследователей относит его к психопродуктивным, в основе его все же не преобладание аффективных или идеаторных феноменов, а своеобразное видоизменение основного ядра личности, особенно при втором типе философической интоксикации — с преобладанием не сверхценного аффекта, а особого рода познавательной деятельности. В качестве предисловия к изучению данного состояния приведем отрывок из нашего первого пособия, которое может расцениваться как введение в психопатологию.
Так называемая юношеская философическая интоксикация — особый синдром шизофренического спектра, часто маскируется поисками смысла жизни. Сложность диагностики усугубляется еще и тем, что психиатры часто негативно, осторожно, что не всегда оправдано, относятся к этой вечной потребности человеческой души. Поиск смысла жизни и смерти — главные вопросы любой религии, любого человеческого бытия, как индивидуального, так и коллективного. И когда А. Блок спрашивает: «Не сходим ли с ума мы в смене пестрой придуманных причин, пространств, времен?», — это как раз и отражает непреходящую актуальность вопроса, мучительные попытки человечества дать ответ. Чем же Ваня, Петя или Сережа хуже Александра, пусть и с фамилией Блок? У подростков эта извечная потребность человеческой души формируется в виде транзиторной метафизической интоксикации. Вспомним, что еще в 1834 г. русский психиатр П.А. Бутков- ский упоминал о таком явлении у юношей, как «суемудрие». Модели, известный английский психиатр, в 1870 г. писал, что юноша проходит через 1приступ метафизики», как дитя переболевает корью. «Метафизическая интоксикация — этоинтеллектуальная активность, направленная на самостоятельное решение путем обдумывания вечных проблем — о смысле жизни, о предназначении человечества, об искоренении войны». И это — проявление возрастной нормы, в отличие от философической интоксикации как симптома эндогенного процесса.
Представляется, что поиски смысла жизни в контексте нашей профессии можно разделить на три группы. Первая — это действительные попытки человека понять, для чего он живет, для чего существует человечество. Вторая — это та самая философическая интоксикация как симптом психического расстройства. Третья группа — это изображение, игра, театр под названием «поиск смысла жизни». Мы должны согласиться с потребностью человека получить ответ на этот главный вопрос его жизни. Зачем я живу? Зачем мы все живем, зачем существует человечество. Тысячелетия человечество искало объяснение самым разным явлениям и событиям земного бытия. Нужно заметить, что в ответе на вопрос «как» и на вопрос «почему» оно довольно преуспело. Мы знаем, как функционирует атом и как в общих чертах существует Вселенная. Мы знаем, в какой последовательности и почему именно в этой последовательности происходит зарождение, проживание и смерть живого существа, в том числе и человека. Но человечество в лице его лучших представителей так и не смогло окончательно ответить на вопрос «зачем». Екклесиаст одним из первых пытался утверждать о бессмысленности борьбы человека за лучшую жизнь, бесплодности его труда и надежд. Авторы Библии устами этого проповедника сказали миру, что «все — суета сует», что «все уже было под солнцем» и «всему свое время». На смену Ветхому Завету приходит Христос с проповедями добра, непротивления злу насилием, с оптимистическим взглядом на человека и его судьбу. Но все две тысячи лет после него продолжается этот заочный спор о смысле жизни. Теорема, которую в юности рассудок пытается решить холодными математическими и философскими расчетами, незаметно перерождается в аксиому. Вот тогда-то, с высоты прожитой жизни, становится удивительным этот повторяющийся вновь и вновь процесс поиска смысла жизни, как непонятный поэту «безумный, неизвестный и за сердце хватающий полет». Автор много лет назад прочитал Кобо Абэ «Женщина в песках», где истинный замысел художника, рисующего, с первого взгляда, бессмысленный, абсурдный характер жизни маленькой деревни, не сразу опознается читателем. Жители ночами, долгими часами, отгребают от своих лачуг песок, который днем снова заносит их жилища. Они живут в ямах из песка. Случайно забредший человек пытается всеми силами вырваться из песочного плена, но не может. Прошло много месяцев, человека перестали охранять, у него появилась возможность сбежать, но он не убежал, остался жить с этими людьми, обретя и согласившись с ними в их смысле жизни [36]. Доведение до абсурда смысла жизни этих людей использовано автором как афористический прием, вновь и вновь повторяющий довольно избитую истину: «Смысл жизни в самой жизни». Каждый постигает эту истину собственным путем, в том числе и довольно нередко через сизифов труд, на взгляд других людей, кажущийся нелепым, абсурдным. Почему мы долго обсуждаем этот феномен молодости? Психиатру нужно спокойнее и без психиатрического прищура оценивать некоторые мучительные движения души, ибо каждый нормально мыслящий человек самим фактом своей жизни обречен хотя бы раз в жизни спросить себя: «Зачем?»