Принято считать, что задачи систематики по определению происхождения расстройств и их прогноза решаемы с помощью нозологического подхода.
Основные понятия психиатрической нозологии были сформулированы в XIX веке, когда систематику стали строить на основе этиологии, предполагая, что даже если она и неизвестна, то о разном происхождении расстройств можно судить по различиям в их клинических особенностях (психопатологической картине, течению и исходу). Однако в конце XX века чёткая взаимосвязь между этиологией и клиникой была поставлена под сомнение, к тому же были обнаружены существенные расхождения в оценках одних и тех же клинических особенностей психических расстройств разными психиатрами. Это привело к разработке не концептуальных (ориентированных на нозологические единицы), как прежде, а статистических систематик (типа МКБ-10), в которых главное — однозначность квалификаций, осуществляемых разными врачами, что достигается выбором наиболее ясных психопатологических критериев, т.е. учитывающих самые заметные внешние различия в картине расстройств. Выделяемые таким путём диагностические рубрики представляют собой комплексы симптомов в их наиболее типичных сочетаниях.
Третий подход к выделению диагностических рубрик используется для научных исследований (например, в ходе выявления клиникобиологических корреляций), в которых особенно важно иметь дело с однотипными диагностически однозначными случаями. Для этого выбираются наиболее узкие критерии изучаемых рубрик, в связи с чем существенная часть «нетипичного» клинического материала оказывается неклассифицируемой. Для исследовательских диагностических категорий (в отличие от статистических) это не является проблемой, поскольку при таком подходе оценивается только выборочный материал (например, только случаи заведомой шизофрении), а психиатрическая систематика в целом не рассматривается.
Как статистические, так и исследовательские диагностические подходы не приводят к выделению совсем новых, непривычных диагностических рубрик, поскольку в их основе всё-таки лежит традиционная концептуальная психиатрическая систематика. Так, для статистической диагностики шизофрении предпочтительны её наглядные описательные критерии К. Шнайдера, поскольку, в отличие от концептуальных критериев Э. Крепелина, их выявить проще и для этого можно предложить лаконичный набор вопросов больному, т. е. операционализировать их. А для исследовательских критериев шизофрении может оказаться важнее выделить её как заболевание с плохим прогнозом. Для этого важно установить минимальный период развития болезни в несколько лет, что позволяет точнее определить неблагоприятность её течения. Таким образом, при отсутствии тождественности диагностических рубрик в рамках концептуального, статистического и исследовательского подходов они тем не менее не обнаруживают принципиальных отличий от устоявшихся представлений.
Вместе с тем именно традиционный концептуальный подход к психиатрической систематике при его непредвзятом использовании заставляет существенно пересмотреть его итоги. Соответствующая аргументация опирается на анализ следующих методических приёмов.
Во-первых, поскольку в основе дифференциации функциональной психической патологии лежит противопоставление реактивных и ауто- хтонных состояний, важно проанализировать в какой мере эти состояния позволяют обособлять группы пациентов на протяжении всей их жизни. Если невозможно выделить альтернативные группы пациентов в зависимости от развития у них только реактивных или только ауто- хтонных (эндогенных) состояний, то в качестве нозологического соответствующий дифференциальный критерий несостоятелен.
Во-вторых, категории пограничной психиатрии нуждаются в таком клинико-психопатологическом анализе, который основывается на общем, универсальном противопоставлении психической патологии и нормы, чтобы исключить возможность включения в психиатрическую систематику вариантов последней.
В-третьих, следует учитывать, что за последние десятилетия существеннейшим образом изменились представления о распространённости функциональной психической патологии, которая выявляется не у 1—2% (как считалось ранее), а у 30—40% и более пациентов общесоматической медицинской сети. Относительно поверхностное обследование в ходе диспансеризации некоторых выборочных популяций (в частности, студенческой) обнаруживает ещё более высокие (более 60%) показатели распространённости функциональных расстройств. (М.А. Кулыгина, 2009). Эти сведения весьма важны для пересмотра возможности этиологической роли органического фактора в происхождении «эндоформной» симптоматики.