Бред — это новое понимание жизнеопределяющего смысла своей собственной индивидуальной ситуации неадекватно сохраняющемуся опыту и прежним личностным характеристикам.
В отличие от нелепых утверждений при слабоумии, усвоенный ранее опыт (в том числе и мыслительные навыки) не утрачивается, а игнорируется вследствие неспособности соотнести с ним содержание бредовой идеи, что свидетельствует о некритичности осмысления продукции своего патологически изменённого мышления. Эта некритичность составляет негативный компонент бреда. Содержание бреда может быть психологически понятным, но оно всегда недостаточно сообразуется с прежним опытом самого пациента, который в иное время, даже допуская возможность такого умозаключения, не счёл бы его единственно возможным. Так, больной рассказывает о травле, которая уже давно ведётся против него с помощью многочисленных агентов и специальной техники и всё ради его комнаты, стоимость которой, разумеется, не оправдывает затрат на травлю. Даже если он и готов признать странность такой ситуации, то только формально или применительно к кому-то другому, но не в состоянии критически оценить своё мнение как невозможное или хотя бы крайне сомнительное.
Позитивный компонент бреда — формирование умозаключения, коренным образом изменяющего (без достаточных на то оснований) смысл индивидуальной ситуации, в которую непосредственно вовлечён больной. В одних случаях больные и сами легко признают, что ситуация изменилась, например, когда думают, что их преследуют. В других случаях они придают новое значение лишь окружающим предметам, но даже если они не в состоянии чётко сформулировать, в чём оно состоит, эта ни с чем не сообразная неясность с несомненностью и самым существенным образом меняет в глазах больных их субъективное положение. В третьих случаях ситуация приобретает новый смысл благодаря осознанию больными несвойственной им прежде роли, например провидца или изобретателя, спасителя или средоточия греха. Содержание бреда может затрагивать прошлое и будущее, а настоящее — в обязательном порядке. Так, при бреде изобретательства больной уже осознаёт себя благодетелем, хотя человечество ещё только будет осчастливлено; при персекуторном бреде, если ущерб ещё и не причинён, то злонамеренность уже существует. При конфабуляторном бреде на основании воспоминаний из прошлого формируются текущие претензии пациента, оценивается актуальная ситуация.
Обычно психиатры стремятся установить, насколько оценка больным ситуации искажает реальное положение дел. Для этого собираются «объективные сведения». Следует, однако, иметь в виду не только частую недостаточность или отсутствие этих сведений, но и условность их «объективности». Кроме того, индивидуальная оценка своей ситуации даже здоровыми лицами всегда сопряжена с возможностью ошибки. Поэтому важнее определить, насколько умозаключения пациента производятся несвойственным ему прежде образом. С этой целью выясняется, не только что именно больной думает, но и что дало ему основание так думать.
Бредовое умозаключение является собственным продуктом мышления, а не экстраполяцией расхожих представлений на конкретную ситуацию, в которой находится больной. Такая индивидуальность понимания, даже если она и совпадает с социально допустимыми взглядами, проистекает из интуитивности догадки, лежащей в основе бредовой идеи. Например, представления о злонамеренности соседей не являются социальной редкостью, но при бреде ущерба убеждённость в этом основывается не столько на беспристрастном или даже тенденциозном анализе их поступков в свете бытующих социальных взглядов, сколько на интуитивном понимании поведения соседей, особенно непосредственно «угадываемого» их эмоционального отношения к себе, что вполне достаточно для бредового убеждения. Таким образом, благодаря некритичности пациент вопреки своему прежнему опыту начинает полностью полагаться на свою собственную интуицию, изменяющую смысл ситуации.
Поясняя общую дефиницию бреда, следует подчеркнуть экзистенциальную значимость его содержания. Например, если больной замечает перемены в мелочах, он расценивает их как значимые для его судьбы. При бредовом переживании себя в центре внимания пациент озабочен не только и не столько тем, каким образом окружающие оценят его внешний вид или манеры. Хотя бы и не ясна ему причина такого внимания, он догадывается, что речь идёт о чём-то гораздо более важном, что будет иметь существенные последствия для его дальнейшей жизни. Поэтому даже когда больной признаёт формальную малозначительность содержания бредовых идей, ему нелегко от них отвлечься.
При бреде изменяется смысл именно индивидуальной ситуации, т. е. неадекватно оценивается положение вещей, которое непосредственно затрагивает пациента. В противоположность этому не являются бредом отвлечённые заблуждения, например широко распространённые представления об экстрасенсорике, визитах инопланетян и пр. Все они касаются индивидуума не в первую очередь, а заодно с окружающими, чаще — лишь потенциально. В рамках любой бредовой фабулы, даже если речь идёт о судьбе человечества, больной — центральная фигура, которой дано сыграть особую роль или хотя бы знать больше, чем другим.
Бред изменяет когнитивный стиль личности, поскольку осознание себя и окружающего начинает происходить несвойственным ей ранее образом. В аналогичных обстоятельствах до начала болезни пациенты не склонны к подозрительности, завышенной или заниженной самооценке, переживанию себя в центре внимания и пр. Новизну в содержании бредовой идеи не следует определять формально. Так, если ранее больной верил просто в возможность телепатии, то при бреде он пришёл к заключению, что уже стал мишенью или источником телепатического воздействия. С другой стороны, даже резкое (и некритичное) усиление увлечённости парапсихологией ещё не свидетельствует о новом понимании своего положения и, соответственно, недостаточно для диагностики бреда. Новое в понимании смысла происходящего совсем не обязательно перечёркивает старое, которое может игнорироваться на время актуализации бреда. Сосуществование нового бредового и прежнего (общепринятого) понимания ситуации принято называть «двойной бухгалтерией» или «амальгамированием».