Философическая интоксикация, пример

Приведем еще одно на­блюдение, демонстрирующее философическую интоксикацию, наряду с другими негативными симптомами вялотекущей шизофрении.

Выписка из истории болезни.

Надежда, 19 лет.

Психическое состояние на момент осмотра: сознание не помрачено. На беседу входит с открытой улыбкой на лице, очень охотно отвечает на все без исключения вопросы, в том числе касающиеся весьма интимных: о дружбе, становлении женских признаков, привязанностях и чувствах. Сообщает, что в палате быстро сдружилась со всеми боль­ными, помогала всем, и ей все сочувствовали. Пела им арии из опер, народные песни, ро­мансы. Различала среди больных весьма толковых и ничего не соображающих. Но ко всем относилась, по ее словам, с сочувствием. Все виды ориентировки полностью сохранены. Понимает цель своего пребывания в психиатрическом учреждении и объясняет весьма от­кровенно мотивы своего поведения. Сообщает, что она добилась своей цели — повоспиты­вать преподавателей училища. При этом весьма широко улыбается, посмеивается и иро­низирует по поводу реакции преподавателей на совершенный ею поступок. Считает, что своим заявлением об уходе из жизни наделала переполох, чего и добивалась. Эмоционально не всегда адекватна, парадоксальна, внезапно может засмеяться, затем огорчиться. Внезапные изменения внешнего настроения ничем не обусловлены. Сообщает, что вначале написала просто заявление об отчислении, но, когда секретарша спросила мотивы само- отчисления, «импульсивно» бросила ей в качестве причины «уход из жизни». Довольно ин­фантильно рассуждает о своих планах и будущем. Заявляет, что она построит в сельс­кой местности обсерваторию с телескопом, в который будут наблюдать звезды ее дети, чем будет повышаться их духовный уровень и развитие. Считает, что муж нужен ей только для того, чтобы сделать детей и построить обсерваторию, ни о какой любви сей­час не думает и считает, что ей рано об этом размышлять. Считает, что спутником ее жизни должен быть прежде всего здоровый мужчина с атлетическим телосложением, умеющий пространственно мыслить. Уверяет, что всерьез интересуется философией, особенно почитает древнегреческую — Платона, Гераклита, Аристотеля, но кроме пере­вода слова «философия» как любви к мудрости не смогла сообщить о своих философских изысканиях. Об астрономии рассуждает с точки зрения красоты звездного неба, мелька­ния звезд, считая себя приверженцем и этой науки. На вопрос, зачем она обучается музыке, если ее интересами являются астрономия и философия, заявляет, что музыка, философия и астрономия — это одно целое. Приводит примеры «переплетения» музыки, философии и астрономии, ссылаясь на цитаты и якобы широко известные высказывания Пифагора. Сообщает, что она хорошо поет, быстро соглашается спеть и поет романс Нины из му­зыкальной драмы «Маскарад». Считает, что она должна жить в своем доме с мрамор­ными стенами, парадной лестницей, по бокам которой будут установлены беломрамор­ные скульптуры ангелов. Быстро уверила врачей, что, продав квартиру за 500 тыс. руб., она сможет купить хороший дом в деревне за 200 тыс. руб. Категорически отрицает намерение покончить с жизнью и искренне говорит, что никогда бь1 ради матери такое не сделала. Многих учителей в школе считает садистами, приводит примеры, как учи­тельница русского языка и литературы била учеников за неспособность расшифровать сложные буквенные обозначения. Серьезно заявляет, что ей необходимо принести в от­деление виолончель стоимостью 1 тыс. долл. и заниматься. На вопрос, где она будет хранить такой дорогой инструмент, ничуть не смутившись, заявляет, «в палате». Несмотря на сетования по поводу снотворной таблетки, полтора часа напряженной беседы выдерживает спокойно, продолжая в интенсивном темпе отвечать на вопросы, рассуждать на довольно сложные темы. Себя психически больной не считает, но совер­шенно спокойно соглашается пребывать в больнице «столько, сколько потребуется», и только после заявлений матери о скорейшей выписке поддерживает свою мать и тоже просит отпустить ее.