(В этой части анамнеза вырисовывается, пока еще нечетко, основное психопатологическое расстройство — сверхценные идеи, феноменологически проявляющиеся мизофобией, которые затем, в соответствии со стереотипом развития паранойяльного синдрома, должны перерасти в паранойяльный бред.)
Радио выключает, предварительно взяв в руки салфетку. Часто конфликтует с отцом, который делает ему замечания. Возбуждается во время этих конфликтов, бранится, не разрешает матери убирать в своей комнате. Психическое состояние. В стационаре психоневрологического диспансера отмечается верная ориентировка. Отвечает неохотно. Во время беседы сидит, отвернувшись от врача, ерзает, подергивает и покачивает головой. Часто усмехается многозначительно. В ответах резонерствует, сам задает вопросы, иногда внезапно замолкает, заявляет «все равно не поймете». Бредовых идей не высказывает. Галлюцинаций не выявлено. В отделении держится несколько обособленно, высокомерно, из-за чего неоднократно конфликтовал с другими больными, призывниками. Считал их виновными в ссоре, жаловался врачу, боялся, что его обидчик его изобьет, подкараулит. Требовал повышенного внимания к себе со стороны медицинского персонала, тяготился окружающей обстановкой. Был брезглив, не хотел ложиться в постель, так как считал, что она грязная. После ссоры со сверстниками долго не мог успокоиться, тяжело дышал, возмущался, высказывал опасения, что ему будут мстить. Отказывался от лекарств. Лечение полностью не закончил, так как не вернулся в отделение из домашнего отпуска. По согласованию с матерью больной был выписан под наблюдение участкового психиатра для продолжения лечения амбулаторно.
(Итак, при первой госпитализации в стационар сразу поставлен диагноз хронического психического заболевания, констатируют наличие сверхценных идей, психопатоподобного поведения, отмечают деликатно выраженные качественные нарушения мышления.)
После выписки из стационара ПНД был освобожден от службы в армии по ст. 4. Узнал от знакомых, что это означает диагноз шизофрении, был потрясен этим обстоятельством, чувствовал себя оскорбленным, униженным. Не работал, полагая, что «с таким диагнозом возьмут разве что в дворники», чувствовал смятение, опасаясь, что о его «позоре» «узнает весь город». Ощущал себя «жертвой советской психиатрии». Большей частью сидел дома, читал, помногу обсуждал с матерью происшедшее с ним. Постоянно ссорился с отцом, упрекавшим его в праздности, со стороны же матери находил полное понимание и поддержку. Обратился в клинику г. Москвы для обследования.
Выписка из истории болезни №856/26812 Клиники психиатрии им. И.М. Сеченова:
В психическом статусе при поступлении обнаруживал напряженность, беспокойно ерзает в кресле, голос раздраженный, в ответ на реплики врачей бросает: «Я не философ, не надо мне софистики». Жалуется на неприятные ощущения в ногах, определяет их как «нервный зуд», усиливающийся при эмоциональном перенапряжении, связывает это с лечением в ПНД. Отмечает нервозность, угнетенность, объясняет это переживанием «фальшивого диагноза». В беседе постоянно сбивается на тему «советской психиатрии», при этом усмехается, тяжело дышит, говорит о себе, как о жертве «системы». Высказывает недоверие к собеседникам, в то же время соглашается на обследование и подбор лечения. Соматический статус: проявления физического инфантилизма. Рост ниже среднего. Сложен непропорционально. Упитанность несколько избыточна, оволосение умеренно, Кожа бледная. Уздечка языка укорочена. Артериальное давление 130/90 мм рт. ст. Пульс до 92 ударов в минуту, сниженного наполнения. Обследование внутренних органов: без патологических признаков. Неврологически-, сглаженность левой носогубной складки. Легкая девиация языка влево. Симптом Хвостека I степени. Легкий тремор кистей. Нестойкий белый дермографизм. Консультация профессора кафедры нервных болезней А. М. Вейна: акатизический синдром, проявляющийся элементами синдрома «беспокойных ног» в рамках основного (психического) заболевания. ... ЭЭГ (от 09.11.1983 г.): незначительные изменения БЭА головного мозга без очаговых и пароксизмальных знаков.... Лечение: феназепам до 0,0015, фенибут до 2,0, рудотель до 0,04, финлепсин до 0,8, галоперидал до 0,0006, сонапакс до 0,03, ноотропил до 0,4, хлорпротиксен. до 0,03, сибазон по 0,01, френолон — 0,005, панангин по 4 драже, реланиум до 0,03 в различных сочетаниях.
(Отметим, между строк, что при постановке диагноза расстройства личности московские коллеги используют в терапии антипсихотические средства вплоть до больших нейролептиков — галоперидола, френолона, хлорпротиксена.)
В динамике состояния отмечалось, что на фоне психофармакотерапии и соматической коррекции нормализовались показатели крови, артериальное давление, ЭКГ-признаки. Отмечена плохая переносимость нейролептиков и транквилизаторов при самых умеренных дозах, что отнесено за счет конституциональной церебральной недостаточности. В процессе подбора терапии толерантность к лекарствам повысилась, но превышение указанных выше доз вызвало выраженный дискомфорт без объективизируемых побочных реакций. По мере пребывания в клинике на фоне приема фенибута и малых нейролептиков в поведении несколько смягчился, в беседах с врачами появилась доверительность, проявлял интерес к характеру проводимого лечения. Наряду с этим часто возникали конфликты с персоналом, последний обвинялся пациентом в невнимательном, пренебрежительном к нему отношении, добродушные шутки медсестер воспринимал как оскорбление. Ни к кому из больных симпатий не испытывал, хотя много времени проводил в дискуссиях на политические темы, при этом обычно находился в оппозиции к собеседникам, держался заносчиво, испытывал удовлетворение, одерживая верх в споре. В беседах с лечащим врачом охотнее всего говорил о «традициях советской психиатрии», обнаруживал при этом ригидность установок. Не согласился с ролью пациента психиатрической клиники, считая себя совершенно здоровым, указание на ряд девиантных черт воспринимал как оскорбление, хотя и проявлял известную критичность в отношении собственных личностных черт. Достаточно внимательно прислушивался к психогигиеническим рекомендациям, выяснял характер терапии после выписки, имея в виду прежде всего избавление от неприятных ощущений в ногах. Последние существенной динамики в процессе лечения не претерпели.
Психологическое обследование в динамике: настороженно относится к обследованию, при затруднениях начинает сильно волноваться, искать оправдания своей несостоятельности, просит дать ему возможность повторно выполнить трудное задание, чтобы проверить самого себя. Несмотря на внешний апломб, декларируемую уверенность в своих взглядах, больной в беседе обнаруживает двойственность позиции, поддается переубеждению в ряде личностно значимых для него вопросов. Тем не менее остается упрямым и настойчивым в стремлении доказать всем и самому себе, что полностью здоров психически. На первый план при обследовании выступают особенности мышления шизоидного круга: искажение обобщений на основе ориентации на второстепенные свойства предметов.