(На занятиях в школе молодого психиатра мы не раз говорили о нарушении мышления при шизофрении, которое было впервые описано в советской психиатрии в первом мультидисциплинарном исследовании 1969 г. и называлось тогда «нарушением актуализации ранее приобретенных знаний». Нам кажется, что речь в выводах психологического исследования московских психологов как раз и идет об этом нарушении мышления.)
Грубого нарушения целенаправленности мышления, разноплановости в решениях не выявлено. Продуктивность мыслительной деятельности соответствует нижней границе нормы (студенты одного с пациентом возраста), хотя самочувствие в период обследования не являлось удовлетворительным. Пациенту свойственны высокая самооценка, опасения по поводу возможной недооценки окружающими. На фоне «высокой» тревоги и неуверенности в правильности своих действий у больного появляются неприятные ощущения в теле, опасения за свое здоровье, фиксация на самочувствии и, как следствие, — тенденция к ограничительному, щадящему образу жизни. Поведение характеризуется неумением объективно, беспристрастно оценивать людей и события и адекватно действовать, что является следствием некоторой аутичности, своеобразия мышления, эмоциональной незрелости. При выписке из стационара психиатрической больницы им. И. М. Сеченова обнаружилось, что в процессе лечения появилась некоторая критичность в отношении эгоцентрического радикала собственной личности. Рекомендован прием фенибута, ноо- тропила, предоставлены психогигиенические и психокоррекционные рекомендации, направленные на улучшение социальной адаптации. Дана установка на трудовую деятельность, продолжение образования, повторное обращение в клинику в случае необходимости. Указывалось, что диспансерный учет нецелесообразен. Выполняя рекомендации столичной клиники, пациент был снят с динамического диспансерного наблюдения.
В 2000 г. мать этого пациента обратилась к участковому психиатру с жалобами на поведение сына, а 7 августа того же года уже отец больного просит главного врача об оформлении сыну группы инвалидности. 14 и 15 августа того же года участковым врачом с обоими родителями были проведены разъяснительные беседы, в ходе которых они жаловались, что жизнь с сыном стала невыносимой. Сам больной к психиатрам обращаться не желает, от инвалидности отказывается. Со слов родителей выяснилось, что общественно-опасных действий сын не совершает, своей жизни и жизни других не угрожает. Родителям было разъяснено, что с 1990 г., после снятия сына с динамического диспансерного наблюдения, в соответствии с рекомендациями психиатрической больницы им. И. М. Сеченова, принудительное обследование врачом-психиатром возможно только после решения суда, для чего необходимо написать на имя главного врача ПНД соответствующее заявление от заинтересованных лиц, в данном случае - родителей. Такого заявления в течение шести последующих лет на имя главного врача не поступало. В заявлении матери от 22.09.2006г. (на день госпитализации в стационар) констатировалось, что сын устроил родителям «ад на земле». Ни одного дня и ночи не было у них в жизни спокойных за эти 20 лет (с 1986 г.). Особенно последние несколько лет, с каждым годом все хуже и хуже. Стал не только оскорблять, но и бранить нецензурной бранью, проклинать, лезть в драку, толкать, бить, если чуть заденешь словом за оскорбление и издевательства. Несколько раз мог случайно и убить отца. Сильно толкал и мать. Все это со странной истерикой и криками днем и ночью, никого уже не стыдясь. Утверждает, что у него вывернуты ноги в тазобедренных суставах. Если кто не согласен с ним, то это его враг Nsl: врач ли, мать, кто угодно. Реакции на жизненные неустройства, различные перипетии, малейшее изменение в быту были не адекватны. Все это приводило его в бешенство. На словах агрессивен по отношению к людям. Очень мстителен, мнителен и злопамятлив. Всех ненавидит. Раньше, конечно, таким не был. Отличался в школе прекрасной памятью, логичностью мышления, неординарным подходом ко всем явлениям жизни, поэтому был высокомерен, брезглив, с презрением относился к людям.
День у него начинается со скандала: ему надо «выдать норму» в туалете (по проф. И. И. Мечникову и др. ученым). Ест беспорядочно и плохо, поэтому «это» ему не удается. Кроме того, мешают мать и особенно отец, страдающий желудочно-кишечными заболеваниями и прочими ужасными, связанными с калоизвержениями, заболеваниями. Поэтому скандалы целый день. Сидит на корточках весь день в туалете, почти всегда с открытой дверью. Никого в туалет не пускает. Отец говорит: «Фу!», и тут начинается еще больший скандал. У отца черепно-мозговая травма (в 1941 г. после бомбардировки - контузия), и поэтому ему не трудно «подлить масла в огонь». Самое главное, что один проезжий помощник врача, заявивший, что он и сам врач (у него была печать: «Войтко Александр Иосифович»), сказал сыну, что он затрудняется при испражнении потому, что вывернутые косточки в тазобедренных суставах зажимают кишечник. Может быть это и так! Приводит примеры, когда действительно в редких и уникальных труднодоказуемых случаях врачи ошибаются. И иногда это подтверждается по радио и в литературе. Раньше ходил в библиотеку и брал там медицинскую литературу. Оптимальный вариант дня для Андрея — это утром «выгнать» из кишечника все, если не получится промыть кишечник тремя бокалами чая, литром кваса, потом 1 раз в день, вечером, еда.
(Итак, при описании анамнеза заболевания мать мастерски, с феноменологических позиций описывает не только само содержание ипохондрического паранойяльного бреда, но и соответствующее ему «бредовое поведение», иную жизнь, онтологически инобытийное существование сына в последние годы.)
Вынуждает мать обслуживать его и тут же вести бесконечные беседы, слушать радио. Зажженный свет, работающее радио мешают отцу спать. Опять скандалы. Ложится спать иногда в 4 ч 30 мин, если моет кастрюли, моет очень долго и тщательно, с содой и т.д. Никому не дает мыть: не умеют. Издевается, скандалит. Иногда (но это уже надо знать и не задевать), если задеть, проходя мимо в узком месте, — психоз! Конечно, огромную негативную роль в судьбе сына сыграл наркоман-убийца М. и его бывшая жена — бывший лейтенант милиции, а сейчас «адвокат», с которыми они «воевали»
7лет; наконец, один порядочный человек выселил их из дома. Они «отравили» семье Б. жизнь в прямом и переносном смысле. Теперь осталась семья его друзей — Я.: Максим — пациент ПНД, 21 год. Эти 32 года не дают покоя. Ночь превратили в день: пьянки, грохот и стук по голове «музыкой» магнитофона во всю мощь, стирка, грохот тазами, мытье в любое время ночи! Ни одной ночи сын не спал спокойно, с б лет, с 1975 г. Будили его, раздражали, издевались. Милиция, прокуратура, суд — все подкуплены, о чем открыто заявляла сама мамаша. В подъезде грязь и вонь, мусоропроводы открыты, зато постоянно закрывают окна (фрамуги), на их этаже (и везде) курят, что приводит Андрея в бешенство, так как в армии его заставляли курить (он не курил), прижигая ему рот сигаретами, вливали в рот вино и т.д. Андрей хочет, чтобы было все, как он хочет. Из-за этого с отцом страшные противостояния (с драками). Мать уже не может выйти из дома, так как приходит и видит, что творится: все перевернуто вверх дном, с ножами, палками окровавленными. Отец обвиняет сына: «и если умру, он будет повинен» (70 лет). 22 сентября 2006 г. был доставлен специализированной бригадой скорой помощи в приемный покой стационара ПНД. Скорую помощь вызвала мать пациента.
Психический статус в стационаре в динамике: входит в кабинет врача спокойной походкой, осторожно садится на предложенный стул. Одет несколько неопрятно: в домашнюю рубашку, трико, старые стоптанные тапочки. Сидит в однообразной позе, опустив голову, руки положив между колен, в течение беседы позы не менял, напряжен. Сознание не помрачено, правильно называет себя, место своего пребывания, текущий год, месяц, число. Понимает, что беседует с врачом с целью уточнения его переживаний. В беседу вступает охотно, держится на заметной дистанции, в начале беседы разговаривает несколько высокомерно, свысока, затем более адекватно. Внимание привлекается, устойчиво. Мышление внешне последовательное, но при рассказе о своих переживаниях мышление и речь сконцентрированы на одной самой важной для него проблеме - функционировании его кишечника и костно-суставного аппарата таза. Постоянно возвращается к одним и тем же мыслям, подробно излагая свои переживания и выводы. Жалобы предъявляет в основном на ошибочно назначенное ему лечение нейролептиками и связанное с этим ухудшение самочувствия: запоры, ухудшение координации движений, «хуже стал соображать». Считает, что попал в ПНД из-за того, что рассказал о «вывернутых суставах», что произошло в 18 лет, когда он начал заниматься йогой для повышения собственной силы, своих возможностей перед службой в армии. Сожалеет, что проводил над собой эксперименты, говорит: «Я несчастный человек, сделал себе плохо, теперь считаюсь психом; все себе испортил, всю жизнь, а мне предсказывали большое будущее, говорили, что буду министром». Внезапно спрашивает: «А вы верующий?» и продолжает сокрушаться: «Бывают же чудеса типа святого огня, а в моем случае чудо с минусом. Что же делать, я все себе испортил». Свою убежденность в том, что у него «вывернуты суставы» аргументирует тем, что у него невозможен акт дефекации сидя на унитазе (испражняется «на корточках»), при мочеиспускании приходится давить пальцами на мочевой пузырь через переднюю брюшную стенку, расширились бедра, фигура приобрела женские очертания, и когда сидит, «штаны натягиваются на коленях». Говорит, что сам пытался вернуть все на место йогой, ничего не получилось, обращался к мануальному терапевту-костоправу Майорову. Сетует, что не может всем доказать истинности своих слов, так как не с чем сравнивать его нынешнее состояние: «надо брать близкого родственника, например отца, или иметь рентгеновские снимки, но ведь их нет!». На уточняющие вопросы по поводу «вывернутых суставов», усмехаясь, говорит: «Вы же все равно не поверите», но тем не менее подробно описывает свои ощущения, как бы обращая внимание на уникальность своего случая. Настроение, с его слов, плохое, — «нервничаю, даже подмышки вспотели» (показал рукой на подмышку). Считает, что вследствие «выверта» своих суставов у него появилось неизвестное науке заболевание, названия которому нет и найти его в литературе он не мог и которым он болен около 20 лет. С его слов, «ослабли или отошли подвздошно-бедренные связки и теперь при неправильной посадке (т.е. в обычном положении) из-за вывернутых ног все идет неправильно. Объясняя связь вывернутых суставов и дефекации, сообщает, что вывернутые кости препятствуют возможности нормально сидеть на унитазе, не входят в суставную впадину, выпирая сбоку, из-за чего у него и наблюдается нарушение дефекации. В ответ на реплику врача, что в дефекации участвуют не кости, а кишечник, с усмешкой говорит, что в очередной раз психиатры демонстрируют свою подлинную сущность — издевательского и насмешливого отношения к нему.