(Перед экспертами встала задача — определить, что было причиной изменения показаний и оговора. Если это происходило в связи с амнестическими нарушениями, то все ее показания теряли смысл в качестве доказательного материала. Если была иная причина, ее необходимо было установить.)
В соматическом состоянии определялось наличие рубца на коже шеи — последствия трахеотомии, следы самопорезов на предплечьях. В неврологическом статусе отмечены асимметрия лица, тремор языка. Легкий горизонтальный нистагм, оживление сухожильных рефлексов. В позе Ромберга — покачивание. В психическом состоянии комиссия отмечала: ясное сознание, сохранность всех видов ориентировки. Контакту доступна. Держится адекватно, с необходимой дистанцией. Фиксирована незначительная дизартрия речи. Предъявляет жалобы на ежедневную головную боль, усиливающуюся к вечеру, частые головокружение. Сама отмечает снижение памяти, не помнит, куда что кладет. Цели и задачи проводимой экспертизы понимает правильно, но несколько примитивно. Внимание привлекается, истощаемое. Мышление последовательное, в обычном темпе, близкое к конкретному, выявляется инертность мышления. В суждениях легковесна, примитивна: «Ябыла не девочкой, но я «давала» не всем, ведь я же работала». Активной психопатологической продукции не обнаруживает. Эмоциональные реакции неустойчивые. В судебно-следственной ситуации разбирается верно. Память на события момента совершения в отношении нее насильственных действий остается мозаичной: «Помню, как на мой отказ меня начали бить по голове, я думала, как завтра на работу идти». Держали ли ее во время насилия — не помнит. «Стукнули, я упала на пол...сказали: мы тебя все равно убьем, так как ты нас сдашь... наложили на шею мой зеленый шарф и стали душить...когда начали душить, сказали: «Крикни последний раз в своей жизни...», - ... а я хотела умереть, чем такую боль терпеть...» Сообщает, что из молодых людей, обвиняемых по данному делу, точно помнит лишь одного. То, что раньше показывала на всех троих, объясняет так: «Я была очень тяжелая ...мне казалось, что там в подъезде была вся мужская половина Набережных Челнов...мне казалось, что там и отец мой был..., поэтому я хотела их всех посадить, поэтому на них всех показала, а сейчас я вспомнила». По результатам психологического обследования выявлены инертность мышления, застревание на аффекте. Имеется сложившееся убеждение в несправедливости по отношению к ней окружающих. Снижен уровень включенности в социальную среду. Как следствие, закрепились такие черты личности, как инертность психических процессов, ригидность установок, субъективизм, раздражительность. Испытуемая находилась в состоянии депрессивной реакции, в рамках адаптационного синдрома, что связано с ситуацией резкого разочарования в постстрессовом периоде. Однако в настоящее время данные переживания теряют свою актуальность, становятся менее выраженными. Учитывая улучшение психического состояния, появление критического отношения к перенесенному событию, своему состоянию, комиссия вынесла решение о ее процессуальной дееспособности, об отсутствии у нее склонности к фантазированию, возможности дачи ею показаний в суде с учетом их неполноты вследствие частичной амнезии происшедшего. Спустя несколько лет после случившегося периодически появляется в диспансере, наблюдается с проявлениями умеренно выраженного органического расстройства личности, частично оставшимися когнитивными нарушениями, эмоциональной лабильностью, умеренно выраженным церебрастеническим синдромом.
Анализируя данный случай как проявление типичного экзогенно-органического заболевания головного мозга, мы можем констатировать, что после тяжелой гипоксической травмы мозга (попытки удушения) у пациентки развивается поражение преимущественно корковых отделов мозга, с явлениями центрального гемипареза верхних конечностей, центрального парапареза нижних конечностей, атаксии, моторной афазии, выраженным психоорганическим синдромом, тяжесть которого достигала степени посттравматического слабоумия. Отмечались ретроградная и частично фиксационная амнезии, снижение функции внимания, грубые когнитивные и эмоциональные нарушения. В ходе длительной терапии ноотропами, витаминотерапией, ЛФК, общеукрепляющими средствами состояние постепенно улучшалось, восстанавливались двигательные функции, речь, стабилизировался эмоциональный фон, восстанавливалась функция интеллекта. Степень восстановления утраченных функций спустя два с половиной года была такова, что их уровень позволил экспертной комиссии констатировать восстановление процессуальной дееспособности.