(Истинные зрительные галлюцинации дополняются вербальными галлюцинациями.)
Она срывала эту форму с Руслана раза два. После чего вечером 13 декабря 2004 г. она решила на эту тему поговорить с сыном. Она объяснила ему ситуацию так же, как и при допросе. Он ответил, что если бы что-то было, то он обязательно бы увидел, а если об этом узнают в школе, ему будет плохо, его будут называть педиком. После этого она решила его убить, чтобы избавить от позора, а после убийства сына убить себя. Решила, что убьет его после того, как он уснет, потому что иначе он окажет ей сопротивление. Ее сын уснул около 23 ч 13 декабря 2004 г. Она же не спала до 4 ч 14 декабря 2004 г. Решила убить сына под утро, примерно в 4—5 ч утра 14 декабря 2004 г.
(Обращает на себя внимание пауза в несколько часов между принятием решения и его реализацией. О чем это может говорить? Как гипотеза - о значительном удельном весе в психопродуктивной симптоматике бредового компонента. Под воздействием устрашающих зрительных галлюцинаций пациенты, как правило, быстро совершают насильственные действия, являющиеся, по их мнению, защитными. При бредовом оформлении галлюцинаторных расстройств реализация защиты или нападение откладываются на некоторое время.)
Она взяла на кухне под столом топор, длиной около 35 см с деревянной ручкой, переходящей в металлическую ручку черного цвета, принесла его в зал. Руслан спал на кровати головой ко входу, лицом к стене. Она нанесла ему обухом два удара по голове в область затылка. Руслан проснулся и сказал: «Что ты, мама, делаешь?» Она ответила: «Ничего, лежи, спи». После этого она нанесла еще один удар в ту же область. Руслан вместе
с одеялом сполз на пол. Голова при этом у него лежала на одеяле и повернута была в сторону кровати или дивана, т.е. направо. В этом положении она нанесла Руслану еще 3 удара в височную область, ближе к уху. Он перестал шевелить руками. Она поняла, что он умер. После этого пыталась зарезать себя ножом, ударив себя больше 7раз в живот. Образовались 3 большие раны и 4 маленькие и еще очень мелкие раны. Ножом не получилось убить себя, поэтому решила это сделать с помощью топора, ударив себе по голове 5 раз. От этих ударов потеряла сознание.
(Необходимо отметить, что суицидальная попытка была не демонстративной, а истинной. Состояла из нескольких тяжелых увечий, нанесенных самой себе.)
После чего часа через 3 «пришла в себя» и легла к Руслану. Рядом с ним уснула, проснулась около 10 ч 14 декабря 2004 г. Она положила под ноги Руслану клетчатое одеяло, накрыла его пуховым платком. Одела ему шерстяные носки. Потом вытащила из-под головы сына одеяло. Выбрала на нем место посуше и положила на него голову Руслана. Потом голову поставила прямо. В это же время поправила язык Руслана, который у него был высунут изо рта. Милицию не вызывала, «скорую помощь» тоже, так как была уверена, что он умер. Из рапорта об обнаружении признаков преступления: 14.12.2004 г. в 11 ч обнаружен труп подростка 14—15 лет с признаками насильственной смерти. Рядом на полу сидела его мать. На лице и голове трупа обнаружены гематомы с кровоподтеками и пятна красно-бурого цвета на полу и одеяле. Возле телевизора лежал топор с такими же пятнами. Гр-ка А. пояснила, что это именно она убила своего сына, нанеся ему восемь или девять ударов по голове обухом топора. На вопрос, зачем она это сделала, пояснила, что Руслана изнасиловали какие-то лазерные лучи, и чтобы после этого его в школе не дразнили и не позорили, она его убила (рапорт об обнаружении признаков преступления). Из протокола задержания подозреваемой следует, что убийство сына совершила потому, что не хотела, чтобы его обзывали в школе педиком. К нему, с ее слов, приходил один мальчик и запускал лучи.
Соматическое состояние. Среднего роста, правильного астенического телосложения, кожные покровы и видимые слизистые оболочки обычной окраски, лицо бледное, осунувшееся. Со стороны внутренних органов выраженной органической патологии не обнаруживается.
Неврологическое состояние: зрачки правильной округлой формы, реакции на свет, аккомодацию и конвергенцию достаточные. Движения глазных яблок в полном объеме, язык — по средней линии. Рефлексы орального автоматизма отрицательные. Чувствительность кожи сохранная. Сухожильные и периостальные рефлексы умеренно оживлены, S=D. В позе Ромберга отмечается пошатывание, тремор кончиков пальцев рук.
Психическое состояние: сознание ясное. Правильно называет себя, текущий год, месяц и число. Знает, что доставлена на экспертизу для определения психического состояния. На вопросы врачей-экспертов отвечает тихим голосом, несколько замедленно, постоянно опуская лицо вниз. Многократно появляются слезы в глазах, периодически дрожат губы. Мышление и речь последовательные. Память сохранена, в том числе и на мельчайшие подробности содеянного криминального события. Речь и суждения несколько примитивные. Фразы строит короткие, скупо отвечая на поставленные вопросы. Соглашается с предъявленным обвинением, подтверждает, что совершила убийство своего сына, но при этом заявляет, что в первоначальных показаниях была не во всем права, так как тогда «гнала». Под этим словом понимает состояние психического расстройства, при котором помутился разум. Заявляет, что действительно слышала «голоса» со стороны улицы из соседних квартир, обсуждающих действия по совращению ее сына, видела своими глазами какие-то белые лучи, ползающие в виде полос, залезающие в задний проход сыну и ей во влагалище. Тогда считала, что эти «лучи» вызывали те люди, голоса которых она слышала. Сейчас понимает, что ей это «казалось» по болезни. Считала, что те люди хотят опозорить ее сына. Сейчас понимает, что это ей все привиделось и показалось, и те «голоса», которые комментировали ее действия, на самом деле не существовали. Рассказывает, что трижды пыталась вызвать милицию, чтобы милиция остановила действия «тех людей», но милиция не приезжала. Сообщает, что пыталась поговорить тогда с сыном и предостеречь его, но сын ей ответил: «Ты гонишь, поешь, ляг и отдохни». После этого и приняла решение об убийстве сына, так как поняла в то время, что сын не соглашается с ней и будет опозорен.