Не следует думать, что идеомания сопряжена с менее богатой эмоциональностью. Эмоции идеоманов могут быть и весьма интенсивны, и нюансированы, но один из главных источников удовольствия для них — те эмоции, которые сопровождают идеаторно-понятийную деятельность. Нужно ещё раз подчеркнуть, что, как и всегда, формально взятые признаки, например общительность и забота о близких, не позволяют надёжно охарактеризовать этот психологический тип. Как иде- аторно спокойные, так и идеоманические личности могут в равной мере заботиться о своих близких, но если для первых это важно для сохранения или упрочения, а главным образом для реализации их эмоциональных привязанностей, то последним не менее важно соответствовать некоторым понятиям (например, о «святости кровных уз», о выполнении своего долга). Идеоманы менее склонны ограничиваться непосредственным удовольствием от общения, в котором они предпочитают находить и информационно-познавательный или просветительский смысл, они хотят дружить с теми, кто понимает и разделяет их взгляды. При этом одни из них (при эмоциональной дефицитарности) сухи и рациональны, а другие могут быть приятными и отзывчивыми, чутко улавливающими настроение собеседников.
Разумеется, у каждого человека имеются главенствующие мировоззренческие представления и доминирующие суждения о приоритетах в жизни. Однако если идеаторно спокойные личности преимущественно заимствуют их, выбирая лишь по необходимости наиболее подходящие для себя, то идеоманы придают такому выбору гораздо большее значение, относятся к нему с большей заинтересованностью, стремятся более детально проработать, обосновать, а порой и творчески развить эти представления, что и свидетельствует о склонности к понятийной деятельности. Соответственно, различаются жизненные цели. Обычно для первых важнее поддерживать благополучные отношения с окружающими, испытывать глубокие чувства (любви и дружбы), а для последних — соответствовать образцам и идеалам, достигать успеха в самых различных областях (причём «не слыть, а быть»). Ради своих целей идеаторно уравновешенные личности стараются соответствовать общепринятым образцам, а идеоманы — поддерживать хорошие отношения с окружающими. Однако методы достижения целей остаются лишь методами, и ими они всегда могут поступиться. При отсутствии существенных изменений в жизненных целях образ жизни идеоманов достаточно планомерен. Это значит, что по сравнению с идеаторно спокойными личностями они могут ради достижения цели пожертвовать большим и на больший срок. Так, известный историк (С. Соловьёв) мечтал о путешествиях, но думал совершить их только после завершения своих трудов, в результате чего так никуда и не выбрался (феномен «отложенной жизни»). Идеаторно спокойные личности могут вести размеренный образ жизни, если их вкусы не отличаются экстравагантностью или переменчивостью. Сходство с планомерностью идеоманов здесь лишь внешнее.
Сверхценность возникает вследствие влечения к понятийной деятельности именно повышенной интенсивности. Поэтому не надо забывать, что и идеаторно спокойные личности могут получать удовольствие от интеллектуальной деятельности и заниматься ею профессионально. Однако в их эмоциональной жизни она не занимает доминирующего положения, ради неё они не готовы поступиться многими другими удовольствиями, к своим интеллектуальным достижениям они относятся примерно с тем же энтузиазмом, что и к другим (спортивным, любовным, нравственным). Так, один сельский житель выделялся среди односельчан своими изобретательными планами то разводить и продавать землянику, то начать изготовление модных тогда деревянных бус, то заняться разведением карпов и т.д. Однако все его идеи были не настолько ему дороги, чтобы ради них напрягаться, и в специально выкопанный экскаватором пруд карпы запущены так и не были, изготовление бус остановилось на стадии чурбачков, а для земляники не было подготовлено ни одной дополнительной грядки. Собственно, он и изначально был одухотворён не своими проектами, а мечтой легко обогатиться (и получать от жизни максимум наслаждений). Первые незначительные трудности неизменно возвращали его к праздному времяпрепровождению в привычной компании. Именно к лицам неидеоманической конституции следует относить ту особенность, которую И. С. Тургенев считал свойственной русским людям: всякое начинание выливается в разговор, и «наболтавшись досыта, они наполняются чувством удовлетворения, словно что-то сделали».
Сами идеаторно спокойные личности формально могут относить себя к мыслителям и способны на поступки во имя идеи, которые, впрочем, не укладываются у них в хорошо продуманную систему. Так, несомненно относившийся к ним Ф. Ф. Юсупов считал себя философом, отмечая простоту своей философии: «слушайся сердца прежде разума». (Этот лозунг можно считать квинтэссенцией жизненного стиля таких личностей.) Возмущённый, как и многие, влиянием Распутина, он участвует в его убийстве и только потом осознаёт, что до этого и не задумывался о последствиях, кто и как воспользуется сложившейся ситуацией, будет ли сам участвовать в последующих политических событиях.