Отличия подростково-юношеского возраста от детского сводятся к следующему.
Во-первых, неполнота детского освоения окружающего мира требует познания новых областей. Развитие навыков абстрактно-логического мышления служит предпосылкой для заинтересованности (по-детски горячей) отвлечёнными вопросами, которые не имеют непосредственного отношения к индивидууму (включая интерес к искусству). Подросток Достоевского с жаром спорил по социально-нравственным вопросам даже с дураками, понимая, что это непростительно, но был не в силах сдержаться (именно из-за этого его считали шестнадцатилетним, хотя на самом деле ему уже было за двадцать). В связи с половым созреванием появляется (а чаще усиливается) интерес к взаимоотношению полов и сексуальному поведению. Выражением потребности к экстенсивному развитию является обострённое желание к путешествиям, чему способствует уменьшение зависимости от родителей, с одной стороны, и обсуждаемое в третьем пункте стремление к самоиспытанию. (Миграционное предотвращение перенаселённости территории целесообразнее в молодом возрасте, когда выше адаптивность, а ценность для осёдлости ниже из-за недостаточности опыта жизни в привычных условиях.)
Во-вторых, из-за неудовлетворённости поверхностными сведениями об окружающем мире и благодаря развивающимся навыкам аналитического мышления подростки и юноши стремятся всё глубже разбираться в предметах своего интереса, хотя для настоящего успеха большинству из них не хватает одарённости и (или) усердия.
В-третьих, познание себя и мира переходит на новую ступень, всё более принимая характер активного эксперимента, испытания с самой полной нагрузкой, в том числе в условиях экстрима,. столкновения.
Перед началом самостоятельной жизни индивидууму нужно определить реальные пределы своих возможностей, моделируя своё поведение в ситуациях, которые требуют полной мобилизации. Обыгрывание своих возможностей лишь в воображении уже недостаточно. Отсюда стремление к категоричности, максимализму, полярности категорий, драматичности чувств и отношений. Полутона и переходные варианты признаются как существующие, но презираются как недостаточно удовлетворяющие эмоциональным потребностям. По-детски откликаясь на новизну, подростки нередко хотят быть не просто модными, а ультрамодными, экстравагантными. Если популярен романтизм, то среди них можно найти самых безрассудных романтиков, а если в ходу меркантильность — то самых циничных корыстолюбцев. Нередко подросткам свойственна тенденция к чувственному преувеличению как неприятностей, так и удач, хотя разумом они понимают, что для отдалённой перспективы эти события не существенны. Своеобразной проверкой адекватности и прочности социальных условностей может быть развязность в манерах, склонность к паясничанью. Сохранение детской эмоциональной пластичности способствует резкости полярного трансформирования в межперсональных отношениях, когда обожание переходит в ненависть, преданные друзья в одночасье превращаются в непримиримых врагов, и наоборот. Испытанию могут подвергаться и окружающие, им могут предъявляться завышенные требования. Проверяются на прочность физические возможности своего организма, порой в сопоставлении с крепостью материальных предметов.
В-четвёртых, межиндивидуальные различия в темпе и результатах физического и психического созревания служат условием активизации иерархической борьбы, которая обострена при вступлении в самостоятельную жизнь. В ней используются преимущества как конституциональных данных, так и приобретенных навыков, поэтому последние получают стимул к наиболее полному развитию. Одни подростки стремятся к развитию разнообразных навыков, другие — к предпочтительному оттачиванию некоторых из них, например речевых. Самоутверждение в своём физическом превосходстве может выражаться в спортивных состязаниях и банальных драках. Эмоциональная основа этого поведения — агрессивность — наблюдается и среди высших животных, когда, например, котики-подростки нападают на самок и режут их детёнышей. Для девушек характернее самоутверждение за счёт подчёркивания внешней привлекательности с помощью яркой косметики, броских нарядов и манер (демонстративности). Самоутверждаясь в психологическом превосходстве, подростки и юноши бросают вызов в лучшем случае на диспутах и викторинах, а в худшем — в спорах с близкими, учителями, попытках ниспровергнуть авторитеты. Вызывающая надменность при столкновении с социальным окружением чревата уязвлением чувства гордости. Поэтому претензии на превосходство создают почву для учащения конфликтов и протестных реакций, которые при вышеотмеченной склонности к категоричности и драматичности могут приобретать весьма резкие и даже опасные формы выражения. Эмоциональная насыщенность иерархических претензий обусловливает особенную чувствительность подростков как к похвале, так и порицанию.
Разумеется, основа перечисленных особенностей не осознаётся, но поскольку представляет собой биосоциальную целесообразность, закреплена в инстинктах, которые проявляются влечениями (к драматизму, демонстративности, агрессивности, экстенсивной и аналитической познавательной деятельности, миграции и др.).
В-пятых, благодаря усложнению когнитивного содержания психики, когда, наряду с упрощёнными понятиями (приятно — неприятно, хорошо — плохо), всё большее место занимают неоднозначные категории, приобретаются и навыки более сложного, дифференцированного эмоционального реагирования, например, иронии, презрения, сарказма и разочарования, которые дополняют характерные для детского возраста простые эмоциональные реакции (нравится — не нравится, плач — смех, ликование — негодование, благодарность — обида).