После приобретения навыков самостоятельности биологически обусловленные особенности детско-подростковой психики, преимущественно стимулирующие процессы экстенсивного познания, обычно утрачивают (разумеется, не полностью) своё значение. Более того, в условиях высокой стабильности условий проживания они могут даже мешать, отвлекая от необходимой для жизнеобеспечения размеренной деятельности, которая чаще ограничивается относительно узким кругом потребностей. Для более полного удовлетворения этих новых потребностей требуется детальная проработка сложившихся относительно стабильных условий своей жизни. Эмоциональная оживлённость и разбросанность скорее отвлекают от неё. В этой ситуации повышается значение логического мышления, для которого предпочтительна эмоциональная сдержанность. Собственно, доминирование нагляднообразного мышления стирается ещё до подросткового возраста, если ребёнок растёт в культурально развитой, а не примитивной среде (т. е. навык логического мышления прививается относительно быстро, если в нём имеется потребность). По мере созревания и приобретения самостоятельности утрачивается необходимость в слепой привязанности к коллективу, к тому же после создания собственной семьи именно она занимает приоритетное место. Продолжение в зрелом возрасте жёсткой и открытой иерархической борьбы иногда приносит индивидууму успех, но чаще и для него, и для общества благоприятнее партнёрство или хотя бы занятие нейтральной позиции.
Тем не менее в случаях быстрого и резкого изменения средовых условий актуальность приобретения новых навыков и опыта сохраняется или даже возрастает. В зависимости от конкретных обстоятельств связь с коллективом может оказываться как благотворной, так и пагубной.
В экстремальных ситуациях логическое обдумывание ситуации замедляет необходимые действия. Из всего этого понятно, что для благополучного существования популяция должна включать оба варианта эмоционального и когнитивного функционирования: как с утратой, так и сохранением детско-подростковых особенностей. Поэтому и тот и другой следует рассматривать как норму.
Сохранение указанных особенностей эмоциональных и когнитивных процессов периода созревания в зрелом возрасте составляет сущность психического инфантилизма или ювенилизма. В их основе лежит эмоциональная живость, это кардинальный признак инфантилизма. Другие признаки — это стимулируемые ею и характерные для детского и подростково-юношеского возраста влечения, которые обеспечивают экстенсивный модус бытия: повышенная привлекательность странствий и тяготение осёдлым образом жизни, разнообразие и смена поверхностных интересов (что свойственно детям) или углублённо-абстрактные увлечения (что характернее для юношей), идущие в ущерб требованиям повседневности, демонстративность и тяга к драматизму, иерархическая агрессивность, вовлечённость в групповые формирования. Однако, учитывая обсуждавшееся выше популяционное разнообразие в интенсивности всех влечений, диагностическое значение этих дополнительных признаков инфантилизма не следует переоценивать. Собственно, и механизмом дезактуализации подростково-юношеских влечений следует считать общее снижение эмоциональной живости, поскольку без неё они не обращают на себя внимание в зрелом возрасте.
Своевременное психическое созревание и инфантилизм следует рассматривать как частные варианты онтогенетической динамики эмоциональности, поскольку выявление тенденции к угасанию эмоций и, соответственно, увлечений и интересов к чему бы то ни было зависит от длительности периода наблюдения. Разумеется, уменьшение эмоциональной живости у взрослых не так уж значительно и субъективно замечается не сразу, а при сопоставлении протяжённых этапов жизни, но, по выражению одного из чеховских героев, у людей старшего возраста уже «нет того огня». В первую очередь становится заметным упорядочение поведения, а затем теряют прежнюю яркость и чувства. Так, Александр Адуев из «Обыкновенной истории» довольно быстро стал воздерживаться от «восторженных излияний», которые вызывали иронию окружающих, и только через многие годы утратил и внутренние романтические порывы, мечты, превратившиеся для него в «глупости». К онтогенетическому (а не депрессивному) угасанию эмоциональности приложимо обозначение tedium vitae (усталость от жизни).
Биологически закреплённое снижение интенсивности и пластичности эмоций нивелирует большинство специфичных для детско-подросткового периода особенностей, но мало влияет на те из них, которые зависят от когнитивного развития. В частности, сохраняется и даже развивается эмоциональная дифференцированность, не происходит существенной переориентации интересов в пользу примитивных потребностей, хотя в целом мотивация к реализации своих устремлений (в силу стирания эмоциональности) уже не столь высока.