Вслед за когнитивным дефектом (а при острых процессах одновременно с ним) обнаруживается и эмоциональный. Начальные проявления эмоционального дефекта при органической патологии — астения (см. выше), развивающаяся исподволь или сохраняющаяся после острых периодов болезни. Её разграничение с резидуальной астенией возможно в ходе долгосрочного наблюдения на основании отсутствия редукции. Кроме того, дефектное астеническое слабодушие (недержание аффектов) имеет привычный для пациентов характер, не вызывая у них досады. Несмотря на снижение когнитивных способностей, больные могут осознавать неадекватность своей слезливости, а при выражении им сочувствия даже просить не принимать её всерьёз (т. е. они сами не оценивают свои эмоции как глубокие или интенсивные), но отмечают, что им не удаётся сдерживаться, что слезы текут сами по себе. Услышав слово «анекдот», больной уже прыскает со смеху, понимая, что смеяться ещё рано, что надо сначала его выслушать.
Интеллектуальная недостаточность может способствовать развитию состояния эмоциональной удовлетворённости, обозначаемой как эйфория, при которой больные не распознают потенциальных неприятностей и оснований для озабоченности и не предвидят возможности неудач. Однако в развитии эйфории можно видеть и результат упрощения эмоциональных потребностей, их ограничения притязаниями лишь на физиологический комфорт, который кажется надёжно обеспеченным. Наиболее тяжёлый дефект в эмоциональной сфере затрагивает наиболее глубокие эмоциональные образования: влечения и побуждения. Он придаёт слабоумию апатическую окраску. Если при депрессиях апатия — следствие ангедонии и вызывает реакцию сожаления, т. е. грусть, то здесь нет не только эмоциональной реакции (как и при выраженном шизофреническом дефекте), но даже формального понимания неадекватности такого состояния.
На дефицитарных стадиях функциональных психических расстройств (или врождённо) также обязательно присутствуют нарушения в интеллектуально-критической сфере. Из врождённых нарушений часто встречается хотя бы относительная парциальная несостоятельность в одной из сфер интеллекта (вербального, математического, социального и пр.). Критическая недостаточность бывает врождённой и может углубляться при шизофрении. Она чаще касается оценки социальной микро- ситуации и (или) болезненного характера своих расстройств. Критика к необычайно ярким эмоциям, особенно реакциям с мало приемлемым поведением, может быть даже чрезмерной, а к эмоциональной недостаточности — обычно отсутствует. При этом легче осознаётся неспособность к адекватным реакциям, сложнее — к эмоциональным отношениям, а в последнюю очередь — к бедности побуждений (см. раздел «Психиатрические симптомы: некритичность»).
Наиболее лёгкий дефицит эмоций проявляется сглаженностью эмоциональных реакций, хотя он может затрагивать не весь их спектр: например, стираются эмпатические переживания, но сохраняются реакции недовольства. Более заметный дефицит характеризуется сдержанностью (холодностью) эмоциональных отношений. В этих случаях обычно констатируется аутизм. Ещё более выраженный дефицит эмоций, как и при органических поражениях мозга, затрагивает сферу влечений и побуждений, утрачивающих эмоциональную привлекательность, что, в отличие от типичной депрессии, не вызывает сожаления пациента. Здесь принято констатировать «редукцию энергетического потенциала» (апатический дефект), хотя понятие «энергетика», как обсуждалось выше, некорректно. Можно полагать, что определяющие общительность социальные инстинкты утрачиваются раньше других как филогенетически более молодые и, соответственно, менее закреплённые.
Сущность эмоционального дефекта та же, что и шизоидии (см. выше), т.е. может рассматриваться как негативный компонент аффективных расстройств (ангедония и алюпия).
Типы симптоматики при функциональной и органической патологии различаются очень существенно. Традиционное мнение о возможности любых психиатрических симптомов при органических нарушениях следует признать ошибочным, что обосновывается анализом их распространённости и другими клиническими аргументами (см. раздел «Основы психиатрической систематики»).
Негативные симптомы, а также феномены искажения психической деятельности наблюдаются как при функциональной, так и органической патологии. Позитивные феномены, которые не встречаются в чистом виде, а являются лишь компонентом более сложных симптомов, обязательно включающих и негативный компонент, могут встречаться только в результате реализации конституциональной предрасположенности к функциональной патологии (психопатологического диатеза и шизофрении). Нередкое сочетание органических поражений мозга с функциональной патологией и послужило ложным основанием считать двухкомпонентные симптомы их последствием.
Простые негативные симптомы органического происхождения в рамках реакций составляют картину астении или оглушения. При тяжёлых эндогенных состояниях истинная астения возможна (следует полагать, что она пропорциональна продолжительности и степени эмоционального напряжения), но место её невелико, а вместо оглушения встречаются более сложные синдромы помрачения сознания, которые не ограничиваются негативными симптомами и включают позитивные расстройства: онейроид, а при модифицирующем влиянии экзогенных факторов или органических поражений — делирий. Простые сумеречные состояния производны от нарушений деятельности нервной системы вследствие неврологической патологии, функциональных психических расстройств и эмоционального напряжения при интенсивных психологических реакциях. Если сумеречные состояния включают бред и галлюцинации, следует выявлять и иные проявления функциональной психической патологии. Из других негативных симптомов при функциональной патологии «в чистом виде» относительно нечасто встречаются такие, как ангедония (без аффекта печали), неуверенность (не сопровождающаяся переживанием тревоги). В целом же чисто негативная симптоматика для реакций функционального происхождения нехарактерна, но нередко имеет врождённый характер (см. раздел «Основы психиатрической систематики: психопатологический диатез»).