Для доказательства того, что это вполне возможно, воспроизведу случай, рассказанный нам когда-то в ЦОЛИУВе, на цикле по эндогенным психозам.
Один пациент в течение месяца ежедневно собирался на работу, уходил ровно в семь утра из дома, возвращался в пять вечера. Целый день он сидел на вокзале, в зале ожидания, тихонько, никому не мешая, ничем себя не обнаруживая. Милиционер, обслуживающий людный вокзал, обратил внимание на этого странного пассажира, заметил его ка- , кой-то отрешенный (так и говорил), потусторонний взгляд. Он не отвечал на вопросы, пассивно подчинился представителю власти, который благополучно сопроводил его в психиатрический стационар. Там и обнаружили, что у странного пассажира в полном расцвете развивается онейроидный приступ, давность которого, судя по рассказу родственников, не менее 3 нед.
Таким образом, внешнее благообразное поведение скрадывает остроту состояния, часть больных не доходит до больничного отделения на ранних этапах онейроида.
Вспоминается случай с мужчиной средних лет, у которого развился онейроид, но он продолжал работать, и не кем-нибудь, а шофером-дальнобойщиком, управляющим огромным автокраном. Он переезжал со своим краном в разные населенные пункты, поднимал и опускал многотонные грузы и при этом находился во власти фантастических космических переживаний. У психиатра пациент появился уже после того, как миновал острый онейроидный приступ, о чем и рассказал врачам. Повергла в изумление не клиническая картина фантастических переживаний, а сохранность остаточной работоспособности больного. Возможно, присущая пациенту замкнутость, малоразговорчивость, этакая постоянная миниотрешенность от суетливого течения жизни и позволили ему продолжать работать, будучи в глубоком приступе заболевания.
У части больных онейроид абортируется. Довольно полные описания аментив- ноподобного этапа онейроида представлены в монографии А.С. Тиганова «Фебрильная шизофрения» (1982). Хотя они выделяются автором в отдельную форму шизофрении, но суть аментивноподобного состояния, что именно нас и интересует в контексте изучения состояний помраченного сознания, описана замечательно. А.С. Тиганов пишет, что кратковременные онейроидные эпизоды можно констатировать лишь в начале аментивноподобного возбуждения, воспоминания больных в период ремиссии о фантастических переживаниях относятся к этапу приступа болезни с картиной типичного кататонического возбуждения. Хотя возбуждение и напоминает аментивное, но, в отличие от аменции, при аментивноподобном состоянии в рамках шизофрении отсутствует крайняя изменчивость аффекта от экстаза до депрессии; наряду с конкретными высказываниями, свойственными аменции, могут проскальзывать высказывания фантастического содержания. В качестве примера приведем случай, описанный А.С. Тигановым.
«...За несколько дней до госпитализации в стационар больная, вернувшись со школьного новогоднего вечера, была крайне возбуждена, много говорила, смеялась. Внезапно начала рыдать, сообщила, что у нее огромное горе, так как она поссорилась со своей подругой. Вскоре успокоилась, но была подозрительной, настороженной. Ночью не спала, много раз вставала с постели, проверяла, заперты ли двери... В последующие дни то бродила по комнате с растерянным выражением на лице, что-то бормотала, то ложилась в постель, вслух читала, хватала мать за руки...На вопросы отвечала: «Дайте подумать». Приняла вошедшего врача за умершего дядю, мочилась в постели. В больнице в первый день была резко возбуждена, принимала патетические позы, то смеялась, то плакала, нараспев произносила отрывки стихотворений, на вопросы не отвечала. Была растерянной, неожиданно бросалась к больным, пыталась бить их. На короткое время застывала в различных позах, затем вновь становилась возбужденной. Сопротивлялась попыткам накормить, мочилась и испражнялась в постели. Мышечный тонус был изменчив, то резко ослаблен, то повышен. К концу второго дня возбуждение изменилось. Мечется по постели, стонет, плачет, стремится вскочить, производит разнообразные хаотические движения руками, ногами, вращает головой, зарывается лицом в подушку, теребит одеяло, перебирает руками постельное белье, рубашку, хватает врача за руку, одежду, щиплет себя. То садится, то падает на постели. Стучит ногами, открывает и закрывает глаза, надувает щеки, показывает язык, морщит нос, лоб, выражение лица испуганное и тоскливое или безразличное. Почти непрерывно говорит, в речь включены слова, произносимые окружающими, речь непоследовательна, часто состоит из отдельных слов, не связанных друг с другом. Вдруг начинает повторять: «Я больна, что со мной, в голове все перепуталось». Окружающих принимает за родных, зовет мать, но говорит, что вокруг нее врачи и сестры. Одного из врачей называет Мересьевым, говорит, что слышит в голове «голоса», которые обвиняют ее. Во время осмотра инструкции не выполняет, руками и ногами производит множество разнообразных хаотических движений. Ест из рук персонала, в постели неопрятна, ночью спит мало, оставаясь возбужденной» [65].