В отделениях крупных психиатрических лечебниц для хронических больных несколько десятков лет назад можно было встретить десятки больных, находящихся в специфических, однотипных позах - в эмбриональной позе с поджатыми к животу ногами, прижатыми к груди руками, пальцами, сжатыми в кулак, головой, притянутой к груди; в позе нахохлившегося воробья, сидя на корточках, некоторые натягивали на голову одеяло или покрывало, открыв лицо, что напоминало надетый капюшон (симптом капюшона). У некоторых больных губы вытягиваются вперед, что носит название симптома хоботка. Автору довелось видеть такое отделение в крупной областной психиатрической больнице.
В огромной палате, метров на пятьдесят, сидели на корточках, лежали на боку в эмбриональных позах, лежали на спине с натянутым на голову одеялом, стояли на полу, с поднятой, как у семафора, рукой около 50 больных. Пол — голый бетон, ни одной кровати, коврика или половика. Бетонный пол и десятки страшных в своей болезни людей.
Сегодня, возможно, таких отделений и палат больше не существует, как не встречается уже массовое число таких больных. Несомненно, углубление кататонического синдрома происходило не без участия и сопровождения госпитализма в его наихудшем варианте. В 1907 г. К. Вестфалем, а в 1928 г. О. Бумке было описано проявление кататонического ступора, которое назвали симптомом Вест- фаля-Бумке. Этот синдром проявляется в кататонической неподвижности зрачков, которые периодически могут расширяться на несколько секунд, часов, дней. При этом они не реагируют на свет, аккомодацию и конвергенцию. Их неподвижность то возникает, то вновь исчезает. Вестфаль при этом дополнительно отмечал изменение формы зрачков и ригидность мышц тела. Если сопоставить состояния ступора в их последовательности от более легких к наиболее тяжелым, то ступор с восковой гибкостью, которую называют иногда каталепсией, относительно неглубокий. Повышение мышечного тонуса незначительно, мутизм не всегда полный. Если врач обратится к больному тихо, шепотом, то иногда можно получить ответ, что называется симптомом И.П. Павлова. Ночью, когда больной засыпает, проявления ступора смягчаются, обездвиженность во сне исчезает или слабеет. Следующий по тяжести ступор называется негативистическим ступором. Во время него отмечается сочетание полного акинеза (обездвиженности), мутиз- ма и резко проявляющегося пассивного негативизма. В таком состоянии пациенты могут пребывать неделями и месяцами. И наконец, при ступоре с оцепенением тонус мышц резко повышен, особенно напряжены мышцы-сгибатели конечностей. Именно поэтому больные принимают эмбриональную позу. Такой вид ступора - наиболее глубок и длителен. Он характерен для тяжелой юношеской кататонической шизофрении. Вновь повторимся, что одно из проявлений патомор- фоза шизофрении — резкое уменьшение количества таких больных. В нашем стационаре за последние пятнадцать лет не было ни одного подобного больного. Состояние, противоположное ступору, — кататоническое возбуждение, отдельные компоненты которого изредка встречаются у больных и сейчас. Кататоническое возбуждение, которое мы наблюдаем у нашей двадцатилетней пациентки, представляет собой, на первый взгляд, хаотический набор симптомов. Настолько лавинообразно и неупорядоченно, несообразно ни с чем следуют друг за другом и сочетаются друг с другом тяжелейшие психические нарушения, что кажется, будто вся психиатрия, сливаясь вместе в одном юном теле и душе, демонстрирует нам божье проклятие, коим нередко именовали психическое заболевание. Движения внезапны, импульсивны, в то же время зачастую повторяются, что свидетельствует о важнейшем кататоническом симптоме — стереотипиях.
Наша юная больная однообразно размахивает руками, похлопывает себя по коленкам, затем начинает повторять движения окружающих врачей, протягивая свою правую руку многократно, при этом не в сторону собеседника, а в пространство. Доктор присел на кровать, она тут же приседает, причем также на краешек кровати. Он встает, и она поднимается, а затем вновь начинает похлопывать себя. Начинающий врач-психиатр должен уметь отличить стереотипные движения при кататоническом синдроме и стереотипные движения при подкорковых поражениях мозга, что является гиперкинезами, или насильственными движениями.
Молодой психиатр представил нам больного с трясущейся головой, вращающимися руками, кривым подергиванием губ, с вопросом, не ошиблись ли ранее врачи-психиатры, установив диагноз шизофрении этому пациенту. Мы пригласили больного в «школу молодого психиатра». То, что поведал нам этот человек, повергло в ужас не только видавших виды врачей-экспертов, но и совсем молодых медиков, одна из которых выбежала из кабинета в слезах. Он рассказал нам о двух обычаях, бытовавших в Советской армии в середине 70-х гг., когда он «отбывал» положенные два года. Первый обычай назывался «надетьпанаму». Молодому боииу надевали на голову панаму и били доской по голове. Если он продолжал стоять, били снова. Переставали бить, когда он падал или терял сознание. Второй обычай назывался «поставить трафарет». Его били кулаками по лицу или ногами и руками по груди и животу. Если сразу попадали кулаком в нос — это было хорошо, так как кровь (трафарет) появлялась на лице тут же. Если не попадали сразу в нос, били до тех пор по груди или животу, пока изо рта или носа не текла кровь. После таких «обычаев» он вскоре попал в госпиталь, у него начали дергаться шея и голова. В госпитале ему поставили диагноз невроза и комиссовали. Мы решили, что у него уже тогда с помощью «панамы» разбили подкорку, следствием чего и явились гиперкинезы. Никакого отношения к кататоническим расстройствам эти движения не имели.