РЭП. Редукция энергетического потенциала

Понятие РЭП (редукции энергетического потенциала) возникло не сегодня и не вчера. В 60-70-х годах прошлого столетия казалось, что мы имеем дело с от­крытием московской психиатрической школы, описавшей РЭП. Оказывается, что начало выделению этого состояния как одного из основных негативных нару­шений при шизофрении положил еще Берц, описавший в 1914 г. гипотонию соз­нания. Он отметил недостаточную активность личности, обеднение, редуцирова­ние содержания личности. Нарушение переживаний у больных шизофренией вы­водилось им из снижения сознания до уровня, который был, по его мнению, ниже нормального бодрствующего состояния сознания. В 1929 г. H.W. Grule опи­сал синдром расстройства побуждений, который он рассматривал как проявление первичных нарушений активности и как основное расстройство при шизофре­нии. К этому нарушению он относил бедность побуждений вплоть до ступора, амбивалентность и шперрунги. При этом Г. Груле бедность побуждений не отно­сил к патогномоничным признакам шизофрении, а вот амбивалентность и шпер­рунги считал именно таковыми. Наконец, в 1958 г. К. Conrad описывает РЭП. Он понимал под этим редукцию психической активности и продуктивности, невоз­можность активно пользоваться имеющимся у больного жизненным опытом. Основными симптомами РЭПа К. Конрад считал стойкое снижение активности и работоспособности, сужение круга интересов, побледнение и стирание черт индивидуальности, повышенную утомляемость и раздражительную слабость, нерез­ко выраженные дисмнестические расстройства, т.е. в авторском исполнении в РЭП включалось многообразие негативной симптоматики.

После издания первого мультидисциплинарного исследования по шизофре­нии под ред. А.В. Снежневского РЭП именовался представителями московской школы зачастую как падение энергетического потенциала. В 1976 г. Губер (Huber) высказал мнение, что «чистый РЭП является основным шизофреническим про­цессуальным синдромом, что это есть органическое ядро резидуальной шизофре­нии, и в этом состоянии кроется причина необратимости исходных состояний при шизофрении». Итак, под этим названием фигурирует часто наблюдаемый феномен, когда больной, имея определенный (подчас довольно большой) запас знаний, жизненных навыков, умений, официальных дипломов и сертификатов о полученном образовании, профессии, должности, реализовать эти знания, уме­ния и навыки в практической жизни не может. Это негативное расстройство пре­тендовало на статус описательного. Суть его в том, что Берц, Г. Груле, К. Конрад и иные ученые устанавливали в течение всего XX столетия — в падении, уменьше­нии, снижении жизненной активности, жизненного тонуса человека. Рассмот­рим несколько примеров пациентов с проявлениями РЭП.

Пациент М. Б. Ему сейчас 48лет. Когда-то в молодости он окончил институт, вели­колепно играл в шахматы, став кандидатом в мастера спорта. В течение 25 лет болезни он постепенно терял прежние завоевания. Сначала расстался с работой, потом перестал участвовать в регулярных соревнованиях по шахматам. Став инвалидом, пролеживал дома месяцы и годы. Лет десять тому назад был определен в дом-интернат для психохроников, так как семьи не имел, родственников тоже. Свои шахматные познания использовал изред­ка. Навещая его в доме-интернате, автор этих строк не раз получал блестящие маты и вместе с ними эстетическое удовольствие от игры. Одновременно с улучшением матери­альной базы интерната, улучшением условий содержания пациентов, там был выстроен и создан маленький шахматный клуб, совмещенный с библиотекой. М. Б. играл с сотрудни­ками, с больными и недавно стал чемпионом по шахматам среди инвалидов республики.

Как видим, сами по себе знания и навыки у М. Б. не исчезли, но он в силу развития РЭПа перестал их реализовывать. Второй наш замечательный пациент, Н. Б., несколько лет назад умер.

В конце 70-х годов он поступил в медицинский институт. Заболел на четвертом курсе института. Учиться дальше не смог. Довольно быстро был инвалидизирован. Множество раз лечился в психиатрическом стационаре. По натуре это был довольно мягкий, интел­лигентный человек. Правда, это не мешало ему изредка побивать мать. Но, встречаясь с врачом, он неизменно смущенно улыбался, приветливо кивал и приподнимался на посте­ли. Через 20-25лет после прекращения его учебы в институте однажды при обходе с мо­лодыми врачами мы захотели побеседовать с ним как раз для того, чтобы рассмотреть проявления РЭПа у конкретного больного. Он приветливо встретил нас, раскланялся, тут же начал смущено оправдываться, что маму не бил. Поговорив на дежурные темы, мы поинтересовались у Н. его медицинскими познаниями. Он, не задумываясь ни на мину­ту, тут же начал отвечать на вопросы о признаках острого живота, пневмонии, воспа­лительного процесса любой локализации, анализах крови, биохимических показателях. Он вспоминал некоторые знания из гистологии, патологической анатомии, физиологии. Единственной деятельностью, связанной с медициной, за все прошедшие годы была рабо­та санитара в течение одного-двух лет после ухода из института.

Таким образом, спустя 25 лет после прекращения учебы в институте пациент сохранял в памяти многие и многие полученные тогда знания, но использовать их в практической деятельности не мог.

Один из известных нам больных, длительность заболевания у которого уже приб­лижается к пятидесяти годам, когда-то учился в металлургическом институте.

Заболел в 19 лет. Заболевание первые годы протекало довольно прогредиентно. Он был инвалидизирован, многие годы провел в доме-интернате, откуда в возрасте 39 лет был взят родственниками. Сначала состояние было очень тяжелым. Больной был неопрятен, мочился и испражнялся в постели. Утратил навыки общежития. Постепенно, в ходе длительной терапии и ухода родственников, состояние улучши­лось. В течение последних 20 лет в стационар не госпитализировался. Одно время даже работал в ЧП, выполнял несложную работу типа курьера. Довольно живо стал интересоваться политикой, новостями, телепередачами. Недавно перед телемос­том с Президентом РФ он послал вопрос о его встречах с Дж. Бушем. Каково же было удивление близких родственников, когда в один прекрасный день на их адрес при­ходит заказное письмо из МИДа, адресованное нашему пациенту. В письме весьма подробно заведующий отделом Северной Америки МИДа рассказывал интересующе­муся политикой человеку о встречах В.В. Путина и Дж. Буша.

Как мы видим, полученное в детстве и юности образование на протяжении десятков лет было невостребованным, РЭП на многие годы наложил отпечаток на личность пациента. Но сам по себе «энергетический потенциал» в своей осно­ве никуда не исчез. До определенного времени он оставался нетронутым. Посте­пенная стабилизация процесса привела к частичной расконсервации потенциала, несколько опровергая выводы Г. Губера о необратимости РЭПа.