(Итак, через 17 лет после первого обращения к психиатру, на 22-м году жиз­ни, при осмотре в стационаре мы констатируем развернутую вялотекущую ши­зофрению в форме гебоидного синдрома с довольно выраженными негативными проявлениями и богато сдобренными последствиями грубой социально-педаго­гической запущенности.)

После 1999 г. не работал, не был на инвалидности. Жил у бабушки. Посещал психиат­ра только после приглашений. Сведения о пациенте участковый психиатр получал в ос­новном от бабушки.

С января по июль 2005 г. отработал год в Челнинском Татнефтехиммонтаже слеса­рем. Зарабатывал от 5 до 6 тыс. рублей. Проживал с женщиной (сожительницей) в тече­ние последних 7лет. Отношения с гражданской женой сложились хорошие — любит свою женщину — Евгению. Она является единственным человеком, кого он почитает и уважа­ет. Детей не имеют. Вместе решили их не заводить, пока нет собственной квартиры и стабильности. Из бытовой характеристики следует, что за годы совместного прожи­вания показал себя перед соседями только с положительной стороны. С соседями вежлив, общителен, всегда приветлив, в помощи безотказен. С шумной компанией в подъезде заме­чен не был, в состоянии алкогольного опьянения никогда не видели. В семье спокойный, уравновешенный, внимательный к жене и матери. Из производственной характеристики следует, что за время работы показал себя с хорошей стороны. К работе относится доб­росовестно. Нарушений трудовой дисциплины и общественного порядка не имел. Активно участвует в общественной жизни предприятия, пользуется уважением у коллектива предприятия. Администрация ОАО « Челнинский ТНХМ» ходатайствовала об не избрании меры пресечения в виде заключения под стражу Р. и ручается о его явке в ОВД г. Наб. Чел­ны по первому требованию. Работает слесарем, работа нравится.

(Ну, что ж? Мы отмечаем становление полноценной ремиссии с довольно хо­рошей социальной адаптацией, отсутствием какой-либо психопродуктивной симптоматики и заметным смягчением негативного симптомокомплекса.)

В день правонарушения был в опьянении — выпил 0,5 л пива. Из показаний, данных на очной ставке, известно, что 9 августа 2006 г. вечером он гулял на улице, пил пиво. Около 20 ч познакомился с двумя парнями. Они попросили закурить, затем вместе распили пиво. Он сильно захмелел и нечаянно облил брюки одному из парней. Парни стали его ругать, а затем один схватил его за ворот водолазки и нанес кулаком удар в скулу, а другой — два­жды ударил кулаком по голове. Он стал просить не бить его. Они прекратили наносить удары, но за это он должен зайти в магазин «Чатыр» и взять коробку со жвачками.

При проведении освидетельствования АСПЭ в психическом состоянии было зафик­сировано следующее: сознание не помрачено. Правильно называет свою фамилию, имя и отчество, год рождения, возраст. Ориентирован в месте, времени. Двигательно споко­ен. Контакту вполне доступен и заинтересован в беседе. Дистанцию соблюдает, вежлив и предупредителен в разговоре. Речь грамотная, словарный запас богатый. Интеллект значительно выше среднего уровня. Память сохранная. Сообщает, что с бабушкой часто возникали конфликты, с матерью тоже, но с Евгенией живут в мире и дружбе. Причиной конфликтов с матерью и бабушкой считает бытовые мелочи. Эмоционально несколько нивелирован, что проявляется в ровном, слегка прохладном тоне разговора. Эмоциональ­ное оживление зачастую выражается лишь в появлении раздражительности. Случившее­ся правонарушение объясняет принуждением со стороны подельников и страхом за себя и свою жизнь. «Когда они меня побили, я решил выполнить их требования, думал только, чтобы отвязались». Сообщает, что страх исчез только тогда, когда был пойман охранни­ками: «Мною владели уже другие люди, было уже не страшно». Высказывает реальные планы на будущее, утверждает, что хочет и может работать, зарабатывать на жизнь с Евгенией. Считает необходимым жить отдельно от матери и бабушки. Соглашается, что ранее был болен, но признаков заболевания в настоящее время у себя не находит. В то же время, явно с облегчением, узнает о перспективе возможного принудительного лечения и просит лечить не в стационаре: «Я буду амбулаторно точно приходить в назначенное время, клянусь вам!» Учитывая все изложенное выше, комиссия АСПЭ пришла к заключе­нию, что P. А.А. обнаруживает признаки хронического психического заболевания в виде шизотипического расстройства с ведущим психопатоподобным синдромом (псевдопсихо- патическая шизофрения, F21.4 по МКБ-10). Данное диагностическое суждение устанав­ливается на основании анамнеза: отягощенная наследственность, признаки шизоидности с раннего детства (малообщительность, отсутствие контактов со сверстниками, стремление к спокойным монотонным занятиям, блестящие успехи в школе). Обнаружи­вается характерная динамика психических расстройств (невротическое расстройство личности — гебоидный синдром, расстройство личности по шизоидному типу, декомпен­сация в виде психопатоподобного синдрома). Медленно нарастали негативные расстрой­ства в виде эмоциональной холодности в отношении к близким, на фоне повышенной рани­мости в отношении к собственной персоне (считает себя ущемленным, повышенное вни­мание уделяет внешнему виду, при общении с приятелями стремится выглядеть на «уровне»). Отмечались многолетние проявления нерезко выраженной РЭП в виде невыпол­нения элементарных гигиенических правил, отказа раздеваться, ложась спать, обладания значительными знаниями с невозможностью их реализации. Отмечались некоторые про­явления дрейфа в виде частых алкогольных эксцессов в различных компаниях, завершаю­щихся беспорядками и приводами в милицию. Имелись отрывочные позитивные симптомы в виде нерезко выраженных дисморфофобических расстройств с малопродуктивными, од­нообразными занятиями физическими упражнениями и применением высококалорийной диеты, характерные для гебоидного синдрома расстройства поведения, в виде аффектив­но-волевых нарушений, противоречащих общественным нормам и приводящих к выражен­ной дезадаптации. В течение последних лет отмечается клиническая субкомпенсация бо­лезненного процесса, появились первые попытки социализации образа жизни, создания собственного семейного окружения, установления неформальных отношений с гражданской женой. Правонарушение носит характер незапланированного случайного эпизода, вызван­ного не столько стяжательскими или корыстными интересами, сколько стремлением к са­мозащите. Это позволило рекомендовать суду амбулаторное принудительное лечение.

Подведем итоги. Итак, через весь длинник заболевания сквозным статусным синдромом прослеживается психопатоподобный синдром, начавшийся с псевдо- истерических феноменов, достигший к пубертату типичного гебоидного синдро­ма, стабилизировавшийся в третьем десятилетии жизни пациента. Выраженность

и грубость психопатоподобных проявлений, нарастание с годами типично про­цессуальных негативных изменений личности при практическом отсутствии пси­хопродуктивной симптоматики, с одной стороны, позволяет утверждать, что феномены болезненных расстройств значительно превосходили по своей выра­женности и силе проявления аномалии личности, но, с другой стороны, десяти­летиями симптоматика вращалась вокруг одного регистра расстройств — расст­ройств личности. Кроме того, на выраженность и «брутальность» психопатопо­добных проявлений оказывала влияние грубая социально-педагогическая запущенность, придававшая всему статусу яркий антисоциальный колорит. Ди­агностирование дисморфомании нам представляется некорректным, так как не произошло не только развития якобы бредовой идеи, но не случилось и становле­ния самого бреда. Одно замечание о нехватке веса — еще не бред, ибо оно не соп­ровождалось бредовым поведением, реализацией бредовой идеи, доведением до известного абсурда желания пополнеть. Не было и высказываний пациента о не­довольстве окружающих его внешностью и худобой. Ничего этого не случилось. По всей вероятности, имела место транзиторная сверхценная идея, самокупиро- вавшаяся довольно быстро. Таким образом, по структуре болезненных феноме­нов, по динамике их развития и стабилизации мы можем утверждать о вялом те­чении процесса. Об этом же говорит, если можно так выразиться, промежуточная мягкость дефекта на момент окончания третьего десятилетия жизни. Если в пер­вые годы развития болезни негативные нарушения нарастали все же довольно прогредиентно, то к моменту описания пациента в этих избранных главах дефект не только стабилизировался, но и несколько смягчился.